Город, где ничего не случается
Шрифт:
– Ну, артистизм часто и в политике нужен, – Ника оглянулась на дробный стук за окном. Так и есть, дождь. Хорошо, что она прихватила плащ. – Да и в бизнесе иногда – тоже…
***
Выйдя из подъезда, Вероника приостановилась. Дождь уже набрал силу, лил стеной, и у тротуара разлилось целое озеро. Придется перепрыгивать, а получится ли у нее такой затяжной прыжок с набитой гостинцами и подарками сумкой, которую сунула ей на прощание тетя Света?
Девушка выбрала место, где озеро было не таким широким, примерилась и перемахнула на ровный асфальт.
Конечно, об автобусе уже нечего и думать – вряд ли он даже по хорошей погоде пойдет в одиннадцатом часу ночи, а тем более – в такой ливень.
Ника решила дойти до конторы и вызвать такси. Это был лучший ориентир для шофера, чтобы ему не пришлось кружить по дворам, накручивая счетчик.
По дороге к центру совхоза она поражалась полному безлюдью. Непогода разогнала по домам всех жителей "Рассвета".
У бывшей "музыкалки" Орлова остановилась и начала рыться в сумочке в поисках смартфона и тут увидела под фонарем знакомую алую машину, а возле нее – знакомую фигуру под огромным зонтом и услышала резкий голос:
– Значит так: меня не устраивает такой ответ. Мне не нужно, чтобы вы переоформление тянули до Нового года! Не можешь – так и скажи, я не расстроюсь: незаменимых нет. А устроит меня отчет о выполнении. Все, я сказал – ты услышал. Нет, это уже твои проблемы, не мои!
Виктор Морской раздраженно сунул смартфон во внутренний карман ветровки.
– Ну работнички, мать вашу, – проворчал он и тут же увидел Веронику.
– Сегодня настоящий день удивительных встреч, – уже совсем другим тоном сказал он.
– И правда, – ответила девушка. – Ну как идет ремонт? – она кивнула на белый особняк.
– Нормально, – не моргнув глазом, ответил Морской, – я хорошо плачу прорабу, и он не дает рабочим прохлаждаться. Ждете такси?
– Еще не успела вызвать.
– А зачем? Я-то уже здесь, а такси еще ждать придется. Не лучший вечер для прогулки, не так ли?
"Мазератти" бойко летел по опустевшей дождливой ночью дороге. Вероника, спросив разрешения у Виктора, приоткрыла окно со своей стороны и закурила. Морской включил магнитолу, и салон наполнился голосом Земфиры:
– Замороженными пальцами в отсутствии горячей воды,
Заторможенными мыслями в отсутствии, конечно, тебя!..
Под косым дождем джинсы Ники ниже колен, где их не прикрывал плащ, сильно пострадали, но в машине с "печкой" быстро высохли.
До "Монрепо" они доехали за полчаса. По мокрой дороге Виктор старался не разгоняться.
***
– Как дела у Светланы Антоновны и Николая Вадимовича? – поинтересовался Морской, останавливая машину у входа в гостиницу.
– Так, – искоса посмотрела на него Вероника, – значит, меня все-таки "пасут"?
– Да нет, – Виктор приглушил музыку, – просто я недавно разговаривал с тетей Светой возле музыкальной школы, как раз о ремонте, который мы делаем, вот и предположил, что именно Григорьевых ты и навещала в "Рассвете". Мой брат с их сыном дружил.
– Я знаю.
Пару минут они молчали. По лобовому стеклу бойко сновали "дворники", разгоняя потоки воды.
– Надолго зарядил, может даже до утра, – посмотрел на небо Виктор. – Вовремя вы в Новоминскую съездили. Завтра там будет не пройти: грязи развезет по колено.
– Да, вовремя.
– А почему вы подумали, что за вами следят? Я обратил внимание на слово "все-таки".
Обостренная профессиональная интуиция журналистки подсказывала Нике, что Морскому можно рассказать о настораживающих ее моментах.
– Кто-то бродил утром по коридору гостиницы на втором этаже, – сказала она. – Я тогда умывалась. А когда закрыла воду, услышала, как он подергал какую-то дверь и быстро спустился на первый этаж.
Морской прищурился, сжал губы; глаза стали холодными и колючими. Сейчас он выглядел даже старше своих лет.
– Так, – произнес он, – ясно. Не беспокойтесь. Вам ничего не грозит.
– Не грозит или не будет грозить?
Ответить Виктор не успел. Мимо, истошно завывая сиреной и слепя мигалкой, промчалась полицейская машина и на резком вираже свернула к парку, украшенному статуями Ленина и пехотинца. Из другого проулка откликнулась басовитым ревом одна из новеньких машин "Скорой помощи", тоже спешившая в парк.
Когда в том же направлении пролетел черный фургон с алой полосой "Следственный комитет РФ по Ленобласти", Вероника и Виктор переглянулись.
– А я думала, что здесь никогда ничего серьезного не случается, – сказала девушка, радуясь, что не забыла диктофон и фотоаппарат.
– Понял намек, – Морской тронул "Мазератти" с места. – Самому хочется знать, что случилось. Просто так они бы не слетелись с таким шумом.
***
Угол парка возле памятника Ленину уже был залит слепящим белым светом фонарей. За выгоревшей заградительной лентой трудились оперативники. У оцепления, несмотря на поздний час, собралось неожиданно много зевак. У новенькой "Скорой" стояли очень недовольные врач и фельдшерица. Проходя мимо, Вероника услышала, как парень в зеленом костюме говорит:
– И зачем только вызывали? Сразу, что ли, неясно было, что тут транспорт из морга нужен?
– А им лишь бы только дернуть человека, – подхватила молоденькая фельдшерица.
– Ну как вам не стыдно, – упрекнула их девушка-полицейский, – вы же видите… Посмотрите в беседке, там свидетельнице плохо, перенервничала, как бы не свалилась.
В беседке сидела перепуганная молодая пара. Парень о чем-то рассказывал двум полицейским, у одного из которых на погонах блестели капитанские звездочки, а его подруга судорожно рыдала, содрогаясь всем телом.