Город, где ничего не случается
Шрифт:
– А почему их перевели? – спросила она.
– Якобы из соображений безопасности, – тетя Света подвинула к Нике вазочку с вареньем. – Была комиссия, установили, что дом в аварийном состоянии, прессинговали дирекцию не переставая; мамочки с жалобами побежали в районо: мол, в музыкальной школе их дети подвергаются постоянной опасности, дом рушится, а директор закрывает на это глаза. И вот школу перевели, а в здании сейчас – капремонт.
"Что-то местные "яжемать" развоевались похлеще Фантомаса, – Ника вспомнила разговор буфетчицы с поварихой в чебуречной и скандал в "Хаузе". – Или их кто-то раздраконил. Может даже не бескорыстно. Уж больно все организованно
– Странные вещи у вас творятся, – сказала она, поощряя тетю Свету и дядю Колю на развитие темы, – и в Краснопехотском тоже кое-где фигурируют мамы с жалобами… Так школе вернут здание после ремонта?
– Не похоже. Слишком масштабный ремонт там затеяли, вряд ли это проявление заботы о юных музыкантах. Зато особняк в самом центре совхоза, да еще такой презентабельный и со свежим ремонтом, – лакомый кусочек для некоторых покупателей. Вот взять того же Морского… Ты его не знаешь, Никуша, но это – наш местный Фрэнк Каупервуд.
– Представьте себе, уже знаю, – навострила уши Ника, услышав знакомое имя. – Встретилась с ним утром в Новоминской, когда приводила в порядок памятник. Он помог мне дотащить ветки до контейнера и порывался набить морду моему мужу, – усмехнулась она.
Дядя Коля и тетя Света переглянулись, и Ника "сделала стойку", понимая, что сейчас может услышать что-то новое и интересное о своем "случайном" знакомом.
– Это просто удивительное совпадение, что ты встретилась с ним, а сейчас мы заговорили о музыкальной школе, – откашлялся дядя Коля. – Дело в том, что ремонт в ней делает фирма Морского. И я не исключаю такой вероятности, что потом он выставит дирекции счет за проделанные работы, не забыв ни одной статьи расходов, включит, как сейчас говорят, счетчик и в конце концов заберет здание за долги.
"Так, значит, насчет того, что в "Рассвете" у него дела, Морской точно не соврал. Другой вопрос – зачем ему понадобилось делать крюк к "Монрепо", если мимо парка было бы ближе к шоссе! – Ника очистила мандарин. – Зачем он обхаживает меня? Рассчитывает на пиар от популярной журналистки перед выборами? Пытается втереться в доверие, чтобы повлиять на содержание моего опуса о Краснопехотском? Или просто ни одной юбки не пропускает?"
– А зачем ему ваша "музыкалка"? – спросила она.
– Морской будет выставлять свою кандидатуру на выборах мэра Краснопехотского, – пояснил дядя Коля, – и зарабатывает себе репутацию, занимаясь благотворительностью, поддерживая местный монастырь и открывая кризисные центры для людей, так или иначе оставшихся без крова или вынужденных бежать из дома.
– Коля, у тебя сохранилась вчерашняя "Зорька"? – спросила тетя Света. – Там большое интервью с Морским.
– Я читала "Зорьку", о которой вы говорите, – сказала она, – в гостинице в коридоре нашла.
– Возможно, в особняке он хочет открыть один из своих кризисных центров, – предположила тетя Света. – А ведь кто бы мог подумать, что Витя так высоко взлетит. Его родителей мы хорошо знали – простые люди, душа нараспашку, работяги, звезд с неба не хватают, и его старший брат, Алешенька, такой
– А что случилось с его семьей? – спросила Вероника, вспомнив три дорогих памятника в одной оградке на Новоминском кладбище. И тут же пожалела о своем вопросе потому, что хозяева резко переменились в лице. Тетя Света бесцельно переставляла на столе приборы, а дядя Коля снял очки и старательно полировал мягкой салфеткой их безупречно чистые стекла. Потом ответил:
– Алеша с нашим Митей вместе служили. Вместе и на то задание пошли…
– Извините, – Вероника почувствовала, что краснеет. Она знала, что воспоминания о младшем сыне, не вернувшемся в начале нулевых из Чечни – до сих пор больная тема в семье Григорьевых.
– А за Алешей и отец ушел, – сказала тетя Света, – начал выпивать; однажды побежал в магазин поутру за пивом; осень была, туман, а тут грузовик… Водителя так и не нашли. А мать в уме повредилась, все на околицу ходила, Алешу искала, ей казалось, что он еще мальчик, ушел гулять и заблудился. Да однажды так и не вернулась домой. Вите тогда 14 лет было. Его взяла тетка, да у нее своих было семеро по лавкам. Он школу окончил и в Ленинград поехал, поступать в вуз.
Тетя света иногда по привычке называла Петербург Ленинградом.
– Говорят, что на платформе у него спросили: что, Витя, едешь большой город покорять? А он только усмехнулся – эдак одними губами, как и сейчас иногда и ответил: "Да нет, я не такой дурачок, чтобы думать, будто один человек может с нуля покорить такую громадину. Уж лучше я начну с Краснопехотского. Вот только обзаведусь багажом знаний!"
– Тогда над ним только посмеялись, – подхватил дядя Коля, – думали, блажит парнишка, вот его еще жизнь пообломает, большой город шишек набьет. А теперь он действительно борется за власть в городе и не удивлюсь, если победит.
Тетя Света налила Веронике чая:
– Я вот недавно встретила его возле музыкальной школы, разговорились, и я спросила, в шутку, конечно: что, Витя, хочешь все тут обновить, чтобы и следа не осталось от неприятных воспоминаний? А он смеется: да, мол, Светлана Антоновна, хочу изгнать из памяти воспоминания о том, как меня заставляли пиликать, как кузнечика, на скрипке. Я-то, говорит, о фортепиано мечтал. Тогда, сказал, я скрипку хотел под электричку кинуть, да училки суровой и ремня отцовского побоялся, ну а сейчас для меня, как говорил Пушкин, невозможного мало!
Вероника засмеялась:
– И чему его только в Питере учили? Пушкин! Тоже мне, знаток литературы!
Дядя Коля оценил ее иронию и тонко улыбнулся:
– Я думаю, Никуша, он не хуже нас знает, что это – цитата из "Бесприданницы" Островского. Мы же тебе говорили: Витя и пошутить может к месту, и рассмешить, и тупым "братком" он мог прикинуться так, для забавы. Витя с детства умеет произвести нужное впечатление на собеседников. Он в школе с пятого класса участвовал в театральном кружке, во всех спектаклях играл, за любые роли брался, кого угодно мог сыграть, на сцене буквально перевоплощался – не играл роль, а действительно становился другим человеком. Мы-то думали, что после школы Витя поступит в ЛГИТМИК, а он направился в СПбГУП. А жаль. Артист он прирожденный. Группа и на гастроли ездила, и даже из Питера приезжали на наши школьные спектакли, чтобы посмотреть на юного артиста-самородка.