Город грехов
Шрифт:
— Бекки… Черт! Сильней!
Всхлипнув, она набирает темп, но тело уже слишком непослушное, чтобы избавить их обоих от сворачивающего в узел нервы напряжения. Нет. Не быть ей главной — да она и не хочет. Тянет руку к своему пояску и отчаянно рвет узел, слишком затянувшийся, не поддающийся пальцам. Поняв, что она сдается, Зак, рыкнув от нетерпения, делает максимально сильный рывок, и путы не выдерживают: тихий треск, говорящий, что взбешенный зверь на свободе. Бекки успевает только издать громкий стон, когда Грант, метнувшись вперед, накрывает её тело собой и проникает в нее еще глубже.
— Да! Зак… Да! — впивается
Его темперамент берет верх над сознанием, и ритм движений рваный, неровный, резкий, но зато вызывающий тонкие стоны у извивающейся девушки. Грудь разрывает на части, дыхания нет совсем, а по телу проносится судорога, и Заккари вцепляется зубами в ее шейку. Укус сменяется багровыми следами, а крепкий узел внизу живота стянут уже невозможно сильно, грозя разорвать этот мир. Только она, его страстная девочка — все остальное уплывает в ничто.
— Ааах! — она сжимается в комок ощущений, открываясь для него без остатка, а из глаз катятся слезы от силы толчков, от необузданности её любимого. Растворяется в его руках, и внутри словно взрывается пестрый фейерверк, — Да… — протяжно, громко. Тело бросает в дрожь, а сознание кидает, как лодку в океан.
— Бекки…
Стон ей в шею, впитывая аромат яблок и вжимаясь в нее так сильно, что, кажется, уже не разорвать. Он думал, что невозможно восхищаться кем-то больше. Но Бекки снова разрушала все рамки, показывая новую грань своей противоречивой натуры. Сжимает ее в своих руках, грозя оставить синяки, но знает, что ей плевать. Находит припухшие карамельные губы и дарит успокаивающий поцелуй. Бешеный ритм сердцебиений сливается в один, а вдоль спины скользит капля испарины.
Сейчас, когда мысли еще спутаны, держать все в секрете просто невозможно. И едва только взгляды встречаются, Зак тут же замечает слезы на ее щеках.
— Малышка? Я сделал тебе больно?
— Зак… через три дня я уеду из Клифтона, — едва слышно признается, а сама обнимает его шею, словно боясь отпустить.
***
Её рассказ был сбивчивым, торопливым. Заккари обнимал ее за плечи, позволяя уткнуться в грудь лицом при малейшем признаке новых слез. Вдыхал запах ее волос и слушал, медленно осознавая и принимая каждое слово.
— Я одного не пойму, малышка: почему сразу мне не сказала? Неужели думаешь, что я не порадуюсь за тебя? Что не буду гордиться твоим успехом?
Приподнявшись на локте, она шмыгнула носиком, так и не решаясь смотреть ему в глаза.
— Не хотела… Когда у тебя и так куча проблем, добавлять своих.
— Глупышка, — вздохнул он, мягко погладив ее по щеке, — Ты очень талантлива, Бек. И петь в кабаке совсем не предел твоих возможностей.
— Я не смогу без тебя, — тихо призналась она в своей главной слабости, — Поехали со мной?
— Никак, — прикрыв глаза от досады, Зак притянул ее к себе, и она послушно легла головой ему на грудь, — Я не могу покинуть этот чертов город, я привязан к нему. А тебе даже безопасней будет находится подальше отсюда.
— То есть, ты рад от меня отделаться? — она царапнула его шею, возмутившись подобному заявлению.
— Нет, я рад, что тебе ничего не будет грозить. Но знаешь, на всякий случай я бы поболтал с этим
— Эй, не смей запугивать моего работодателя! — наконец-то улыбнулась Бекки, понемногу успокаиваясь.
В комнате стало тихо. Каждый обдумывал, какое будущее их ждет. Как справится с новым испытанием — расстоянием. Зак даже представить не мог, как отпустит ее. Как позволит уехать к черту на рога, одной, молодой привлекательной девушке. Нет, все же стоит наведаться к Сантесам и подстраховаться. Но самое страшное — как жить без нее. Без этих теплых улыбок, изумрудных глаз и маленьких ручек на своих плечах. Он знал точно только одно, то, что не подлежало и малейшему сомнению:
— Запомни, Бекки. Где бы ты ни была, сколько бы миль между нами не лежало — ты все равно моя. И будешь всегда, чтобы не случилось. Моя Amante.
— Что значит это слово? — тихо прошептала Бекки, до глубины души пораженная этой открытостью.
— Любимая, — он накрыл ее тело своим, тут же находя губы. Слишком мало времени осталось. Не хотелось тратить больше ни секунды этой ночи.
21. Очищение
Сезон дождей завершен, и теперь днем стояла засушливая жара, а ночами лишь немного становилось полегче дышать. Зато от воды на берегу Гринвотер веяло долгожданной прохладой, которая скользила по разгоряченным телам легким дуновением. Неизменный красный кадиллак Эльдорадо припарковался у самой реки, в тени прибрежных деревьев, скрываясь от всего окружающего мира. Сбежали. В свой последний вечер они просто сбежали, не став никому ничего объяснять. К черту все дела. Последние часы, которые неслись слишком быстро, хотелось посвятить лишь друг другу. Кто знает, когда в следующий раз будет возможность тесно сплестись в одно целое на заднем сиденье машины. Только здесь их никто не найдет и не разрушит эту магию.
— До сих пор не верю, что согласился тебя отпустить, — вздохнул Заккари, притягивая Бекки за плечи еще ближе. От соприкосновения обнаженной кожи вдоль тела прошла волна тепла, теперь принося лишь грусть. Как долго он будет привыкать к постоянному холоду? Совершенно один в этом чертовом поместье, которое ненавидел всей душой. Но это логово Змей, место их собраний. И ему, как главарю всего этого безобразия, придется хранить их гнездо, подобно коршуну. Привязан.
— А я не верю, что готова уехать, — призналась Бекки, бездумно выводя пальчиками узоры на его груди. Положила голову на крепкое плечо, сглатывая комок в горле, — Знаешь, если бы не то, что случилось с мамой, я бы никогда не решилась. Но она сказала, что я должна жить своей жизнью, а не только твоей. Теперь понимаю, что Лили имела ввиду.
— Оказывается, даже она оказалась способна на правильные мысли, — усмехнулся Грант и переплел пальцы с Ребеккой, — Я полностью с ней согласен. Что тебя ждет рядом со мной? Занять место Лилиан при отце, «консильере»? — презрительно фыркнул, даже на секунду не в силах представить подобный бред, — Это не твое. Совершенно. Признаться, и не мое тоже, но у меня выбора нет. А у тебя есть. Ты любишь музыку, ты любишь сцену и публику. Отнять это у тебя просто верх эгоизма. Я не стану препятствием на пути к твоим мечтам, — решительно, обдумав все до конца. Теперь он мог видеть ситуацию со всех сторон. И главное — как будет лучше для нее.