Город костей
Шрифт:
Сначала помещение показалось Хету совсем безлюдным, но затем какие-то неясные абрисы появились из тьмы, материализуясь в виде одетых в черные мантии фигур - объявленных вне закона безумных Хранителей Констанса.
Хет ждал, чтобы его прижали к стене, обыскали и отняли оружие, но никто из них даже пальцем не пошевелил, чтобы сделать это. Хет сложил руки на груди.
– Ну, так где же ваш главный?
Последовало некоторое шевеление, возможно, выражавшее удивление.
– Сюда.
Одна из теней отделилась от группы и пошла в черную глубину зала.
Для глаз Хранителей помещение, должно быть, казалось вполне
– Я не могу поверить, что вы сумели построить такое. И вообще не надо было лезть сюда; впрочем, теперь жалеть об этом уже поздно".
На столь близком расстоянии Хету хорошо было видно, что вся колонна украшена резьбой, изображающей многие тысячи лиц, из открытых глаз и ртов которых бежала вода. В этом тусклом свете понять мысль художника было непросто, но общий эффект был ужасен. Прохладный воздух, как и вода, поступал откуда-то сверху. Наверняка там, наверху, было что-то вроде "ветровой башни", откуда воздух попадал внутрь колонны, чтобы охладиться текучей водой. Они шли по лестнице, минуя множество площадок и величественных темных залов, которые уходили в мрачные глубины здания. Где-то вдалеке раздавались голоса; иногда доносившиеся звуки свидетельствовали о жарких спорах и распрях.
Наконец на одной из лестничных площадок проводник Хета свернул в один из проходов. Там, в круге света, падавшего от лампы, ожидали трое имперских ликторов с нагрудными цепями, говорившими об их высоком звании, и еще двое мужчин в раззолоченных одеяниях высших дворцовых чинов.
Когда Хет поравнялся с ними, один из ликторов быстро выступил вперед и крепко схватил его руку повыше локтя. Хету за последние сутки ни разу не удалось выспаться, к тому же он слишком нервничал, чтобы позволить себе медлительность. Ликтор так и замер, обнаружив острие ножа у самого своего подбородка. Хранитель, хмурясь, обернулся. Хет впервые сумел хоть как-то рассмотреть его при свете лампы. Это был молодой человек, без чадры, с темной кожей и чертами лица, говорящими о принадлежности к патрицианской семье. Он выглядел ничуть не более безумным, нежели остальные люди в этом коридоре.
– Господа, оставьте его в покое. Мой Мастер вряд ли будет доволен, если вы затеете ссору в его доме, - сказал он.
Ликтор рванулся, и Хет его отпустил, тут же отступив на шаг назад, медленно вкладывая нож в самодельные ножны. Ликтор был человек пожилой, со множеством морщин вокруг глаз, его кожа даже при этом плохом освещении казалась совсем серой. Он носил на шее знак архикоммандора; это был наивысший чин, который Хету доводилось когда-либо видеть, если только он не ошибался в оценке нагрудного знака. Ликтор возмутился:
– Да кто он такой? И что он тут делает?
Хранитель бросил лишь:
– Я здесь не для того, чтобы отвечать на твои вопросы, - повернулся и пошел по коридору.
Хет последовал за ним, продолжая настороженно
Высокая дверь открылась в обширную комнату, большая часть которой была погружена во мрак. Три лампы свисали с высокого, покрытого лепниной потолка в самом центре комнаты. В их мерцающем свете Хет мог видеть низкий стол, заваленный бумагами и множеством других предметов, и бронзовые шкафы с книгами у стены справа. Три больших окна, прорезанные в дальней стене, смотрели сверху на поблескивающие огоньки других патрицианских владений. А еще дальше возвышался высокий светящийся столб самого дворца Электора. Над каждым окном было укреплено изображение демона скал в натуральную величину. Узкие глаза демонов горели необоримой ненавистью, а свернутые рудиментарные крылья и оскаленные зубы казались страшными и живыми в теплом свете висячих ламп.
Аристай Констанс стоял у одного из окон, его черная мантия выглядела еще более поношенной и похожей на старую тряпку, чем когда-либо. Каменные когти демона скал над головой Констанса намертво вцепились в проем окна, колеблющийся свет бросал яркие блики на длинные зубы чудовища.
Проводник Хета исчез. Сквозняк, гуляющий по огромной комнате, заставлял лампы мигать, будто это не помещение в патрицианском дворце, а какая-то гигантская подземная пещера. Кто-то должен был первым нарушить тишину. Поэтому Хет сказал:
– Я здесь. Ну и что - ты счастлив?
Констанс, стоя у окна, обернулся.
– Всегда приятно знать, что твои предсказания оправдались. Но я не стал бы говорить о себе как о счастливчике. Нет.
В его голосе звучала насмешка, но Хет не мог видеть в полусумраке выражения лица Констанса.
– Почему ты послал за мной?
– спросил Хет.
– А почему ты пришел, когда я позвал тебя?
– ответил вопросом на вопрос Констанс.
"Ты хочешь спросить, почему я пришел сюда и отдался на твою милость?" подумал Хет и ответил:
– Ты все время пытался остановить Риатена. Вот почему тебе нужна была книга.
– А может, она мне требовалась потому, что я сам мечтал открыть Врата Запада?
В горле Хета все пересохло от такого ответа, но подобную возможность он и сам рассматривал, пока сидел на стене напротив Цитадели. Он ответил:
– А зачем, когда все, что тебе надо было сделать, это немного подождать?
Констанс не ответил. Он шагнул вперед, оказавшись в более ярком круге света от висевшей над столом лампы. Хет преодолел страстное желание попятиться, хотя между ними все еще оставалось добрых пятнадцать футов. Констанс вложил сложенный лист бумаги в кожаный футляр для гонцов. Хет подумал: может ли Аристай читать при свете одних звезд? Хранитель спросил:
– Ты видел Обитателя?
Невольно Хет бросил взгляд на окна, открытые ночи и горячему ветру.
– Нет, сюда он не посмеет прийти. Во всяком случае, пока.
Это была достаточная причина, не хуже других, чтобы продолжить завязавшийся разговор на условиях, предложенных Констансом. Хет ответил:
– В доме предсказателя будущего, в Академии и во дворце наследницы. Он поколебался.
– И еще в пустыне, той ночью. Там был дух воздуха. Но ведь это тоже он?
– Да, и он действовал как шпион наследницы.
– Констанс швырнул футляр с бумагой на стол.
– Риатен уже показал тогда ей пластинку с кристалликами, надеясь уговорить ее поддержать его в дальнейших поисках.