Город, которого не было
Шрифт:
Пришелец, продолжая ковырять землю, пожал плечами.
– Я не могу.
– Я знаю, что вы не можете, потому что философ. А Мастер Золотые Руки? Он, умница большая, может все. Даже часы у меня брался починить... несколько раз. Только очень он занятый человек, никак ему времени не хватало на эти пустяки. Может, он сможет вернуть?
– Он тоже не сможет.
– Кто же тогда? Кто?!
– А стоит ли его возвращать?
– Пришелец, подняв голову, смотрел на Таисию Ивановну со своей странной бледной улыбкой.
–
– всполошилась тетка, воинственно одергивая халат.- А мне в старости самой оставаться? Столько сил отдала, столько выстрадала, а на старость - самой?
– Ну, если так...
– Именно так! Только так! И действуйте, бога ради! Делайте что-нибудь! Или посоветуйте, что делать! Это же по вашей вине улетел ребенок - без присмотра летательный аппарат оставили.
– Ваш город полон чудес,- ответил Пришелец, погасив улыбку и сжав губы в белую полоску. Вот по этой линии и действовать надо. Таков мой совет.
– Мерлин по горящей путевке в Алушту уехал,- стала быстро соображать Таисия Ивановна.- Моргана? Точно! Надо ее попросить. Решено: умолю, упрошу, в ноги упаду.
Она заторопилась назад к уазику, ее круглая фигура с привычной ловкостью вкатилась в кабину, и машина, рванув с места, исчезла за поворотом.
Пришелец снова поник головой и, печально вздохнув, пошел в дом.
Таисия Ивановна нашла Феню на огороде. Девушка подкапывала молодую картошку, выбирая самые крупные клубни. Сидя на корточках, она ловко орудовала ножом, подрывая картофельные кусты, и в ведре уже было около дюжины нежно-розовых картофелин.
– Феня, деточка, я к тебе, золотце ты мое!- уже от калитки прокричала тетка и энергично, не выбирая дороги, зашагала по огороду.
– Ясно, что ко мне. А то к кому же еще?- с загадочной улыбкой сказала Феня и, бросив нож в ведро, легко вскочила на ноги.
– Ты знаешь, что сорванец мой сотворил?
– Уж знаю.
– Знаешь? Феня, красавица ты наша, солнышко, надо повернуть его. Ты ж какая-никакая фея все-таки. Поверни!
Феня задумчиво посмотрела сквозь тетку, помолчала и, вытерев тыльной стороной лоб, без любопытства спросила:
– Стоит ли?
Тетка мягко всплеснула руками.
– Вы что, сговорились с Пришельцем? Одно и то же говорите и даже одними словами! Конечно, стоит!
Он нужен всем нам, а мы нужны ему. Зачем ему улетать в Космос? Там же ничего нет!
– А звезднмый свет?
Тетка на мгновение онемела, что вообще-то бывало с ней крайне редко, потом, сообразив, что Феня, наверное, просто неудачно пошутила, решила на реплику не реагировать и продолжала уговоры:
– Ну, помоги! Помоги в моей беде! Хочешь, на колени стану?
Тетка подобрала халат, будто и впрямь собиралась упасть на колени.
– Хорошо. Помогу,- согласилась девушка.
Она поднесла ведро к ступенькам крыльца и, громко звякая соском рукомойника, долго мыла руки. Вымыв руки, Феня не спеша вытерла их чистой красной тряпицей, висевшей тут же над головой на ветках яблони. Потом, закусив губу и прищурив глаз, не обращая ровно никакого внимания на тетку, долго смотрела на быстро густеющую вечернюю синеву на востоке. Вдоволь насмотревшись, она повернулась в противоположном направлении и посмотрела на наливающееся красным, перечеркнутое тучами заходящее солнце. На солнце она смотрела недолго. И что-то невнятно бормотала при этом и грызла по школьной привычке ногти.
Затем она глянула суженными зрачками на нетерпеливо дергающуюся тетку и сказала непонятно и строго:
– Помогу. Знать, от судьбы не уйти.
– Идем, идем!-застрекотала тетка.- Некогда! Могла бы, кстати, у Пришельца руки помыть. Пошли. У меня тут машина. За две минуты будем там.
Вскоре они были на месте. Феня попросила всех отойти подальше, сама же стала у места старта корабля и замерла, запрокинув голову. Глаза ее были закрыты, лицо поочередно выражало то чувство тоски, то радости; порой страх искажал нежные черты.
Это длилось не более десяти минут. Затем Феня напряглась еще сильнее, ее запрокинутое лицо окаменело, рот полуоткрылся, и тогда медленно, очень медленно руки ее поднялись вверх, и воздух между ладонями затрепетал, потек, словно голубой шелк. Воздух искрился, ритмичные волны пробегали в глубине его. Это продолжалось не менее получаса.
Наконец Феня безвольно опустила голову, руки ее бессильно упали вдоль тела. С видимым усилием она подняла голову, раскрыла глаза и посмотрела на Пришельца и Таисию Ивановну, словно видела их впервые.
– Устала я,- прошептала девушка тихо.- Успокойтесь. Вернется. Я сделала все.- И опустившись - почти упав - на траву у заборчика, тут же забылась глубочайшим сном.
Пришелец пошел к девушке, чтобы внести ее в дом. Тетка оказалась рядом с ней раньше и, без труда оттеснив Пришельца в сторону, взяла в руки невесомую ношу, ощущая на лице своем легкое, ароматное дыхание феи. Она шла, стараясь ступать помягче, и вдруг ей в голову пришла мысль, что Феня-то девушка уже что называется. И все девушки в этом возрасте уже соображают, что к чему. А ребята еще лопушки-лопушками. Взять племянника, к примеру. Она вспомнила непонятные слова Фени о том, что от судьбы не уйдешь, неожиданно и вроде бы беспричинно затосковала и шепотом запричитала:
– Не уйдешь. И никуда не уедешь. И не улетишь!
13
Корабль мчал Мальчика в Космосе, и скорость была так велика, что все звезды сбились в одну светящуюся груду впереди по курсу, а сзади мрачно чернела безжизненная пустота.
Во время полета экран ожил, но Мальчик не мог взять в толк, что же он показывает, о чем докладывает ему умный корабль. Там, на экране, разливались клокочущие багровым огнем лавы, содрогающиеся кратеры вулканов выбрасывали тучи тепла и раскаленные скалы.