Город Леиматри
Шрифт:
Ангириум опустил голову, стыдясь каждого слова, произнесенного его противником.
– Кто второй? Кто он? – зашептали хранители.
– Это правда, до единого факта, – согласился он. Теперь, когда истину так бесцеремонно и некстати обнажили перед всеми, творец начал речь. – Я не скрывал своей любви к людям. Нетрудно догадаться, что это неспроста. Да, я создал вас, используя оболочки смертных. Но, поверьте, я выбрал самых достойных из них: спасателей, поэтов и писателей, философов, врачей, художников – тех, кто ценит мир и способен понять свою миссию. И вы получились идеальными, индивидуальными, с личными взглядами на
Что касается волнующего вас вопроса о том, втором. Отвечу так: он был адом. И его больше нет на нашей планете. Я изгнал его незадолго до вашего появления. Вы же помогли до конца очистить умы людей и установить необходимое равновесие. Оглянитесь – на свете нет зла. Не было, – поправил себя Ангириум, – до бунта Матвея. Его Город сегодня – это лицо нашего общего врага: ненависти, презрения, убийства и многих грехов, о которых люди практически перестали думать. Матвей пошел против устоявшегося мироздания, а все ради чего? Власти? Ваше право перейти на его сторону – повторяю, что никого не принуждаю мне служить – но помните: я никогда не перестану быть творцом и создателем! Моя сила настолько безгранична, что миллиарды хранителей и архистражей не способны причинить мне даже самый незначительный вред. Уничтожите людей – падете вместе со мной. Выбор невелик, но он, я подчеркиваю, всегда есть.
Когда Ангириум говорил, он был чист разумом, излучал древнюю, могучую силу, которую все высшие почитали, преклонялись перед ней. Необдуманно и скоротечно переметнувшиеся на сторону противника архистражи и хранители с виноватыми лицами внимали, как им теперь казалось, неизбежную истину. Конечно, их непостоянство разочаровало Ангириума, но сейчас он думал о другом.
– Матвей, ты всего лишь хранитель среднестатистического городка, наделенный средним умом и способностями, сотворил ужас и хаос в своих владениях. Признаюсь, пока твой Город мне неприступен, в отличие от тебя. Убить тебя здесь и сейчас – желание многих. Но я дам шанс все исправить, Матвей. Дам время навести порядок, вновь преклониться и предстать перед судом, понести наказание и смириться со своей участью. Я не буду уподобляться грешным и проливать кровь, однако, если ты ослушаешься, это сделают твои же соплеменники. Есть и другой вариант: мы сразимся. Здесь и сейчас. И когда ты проиграешь, твою участь решат голосованием.
По залу пробежало: «Смерть неверному». Одни требовали расправы незамедлительно, другие отмалчивались. Ангириум был доволен. Теперь обвиняемый в страшном преступлении должен был подтвердить вызов. Хранитель надменно осмотрел всех, сел и закинул ноги на хрустальный стол. Многие кинули на него презренный взгляд.
– Вижу, у нашего старика остались те же методы, – лениво произнес он, обращаясь к присутствующим. – А вы так легко поддаетесь гипнозу, что мне стыдно за высших. Вы ведь свободны и можете выбирать! Я предлагаю вам создать ту власть, которая вас всех будет устраивать. Но я не буду заставлять, -тихо прошипел он, – вы сами придете ко мне, когда поймете, что ваш повелитель слишком стар и глуп, чтобы контролировать столь большой мир.
– Поединка не будет, раз ты не готов, – резюмировал Ангириум после недолгой тишины. – Ты же понимаешь, что хранители примут только абсолютного лидера. А ты пока таковым не являешься, Матвей.
– Ты правильно заметил: пока, – спокойно отреагировал тот. – Я не жду от тебя чего-то неестественного… Но это так забавно, когда все вокруг начинают сомневаться в том, что казалось непоколебимым.
– Убирайся из Занебесья, предатель, – прервал эти речи Ангириум, не желавший слушать больше пустые рассуждения неверного хранителя. – Твоя смерть близка.
Эмортдей ликующе смотрел в лицо заявившегося наглеца.
– Мы разорвем тебя в клочья, не сомневайся, – остервенело пообещал он. – Соратники, вы все слышали! Пора бы Матвею осознать, что игры окончены, пора нести ответственность на содеянное. Дадим ему возможность очистить Город от жестокости.
Зал торжествовал. Все решили, что проблема в прошлом. Ангириум сказал и так предначертано. Многие смеялись, уже не воспринимая прозвучавшие заявления всерьез. Да, некоторые моменты смущали, о них будут говорить еще долго. Но в целом их удовлетворил такой исход. Однако случилось незапланированное.
– Скука, скука, скука, – зевнул тот, кого минуту назад пригрозили убить. Хранитель повернулся к Ангириуму спиной и направился к выходу. Никто не видел, как его лицо искосила яростная гримаса. – Я-хочу-свергнуть-тебя! – разделяя каждое слово, изрек гость. Он говорил тихо, но так внятно и пугающе, что казалось внутри него скоплено все зло, которое Ангириум старательно подавлял в людях. Один его голос заставил остальных вздрогнуть.
– Кто ты? – наконец, озвучил творец свои опасения. Кто бы перед ним не стоял, он не был просто высшим. По крайней мере, в общепринятом смысле.
Но вопрос остался открытым. Вместо этого уходящий посмеялся над присутствующими:
– Вы должны остерегаться своего господина. В свете последних событий хранители могут вызывать у него не самые теплые чувства.
Ворота громко хлопнули, гость испарился.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. РЭОБСКУРА
Проснулась Кира от холода. В распахнутое окно задувал осенний ветер, а одеялом она не укрылась – попросту отключилась. На краю кровати огромной кучей были навалены вещи. Софа постаралась на славу.
«Она что, магазин ограбила? Боже, как голова болит! И знобит, брр».
Кира еле собрала себя и поднялась. Не хотелось ничего, но, вспомнив о Яне, девушка заставила себя уложить длинные волосы и нанести легкий макияж. Это оказалось самым простым, а вот на выбор подходящей одежды ушел час, не меньше. Мини-платья и юбки она отбросила сразу, слишком вызывающе. Да и привыкла к джинсам.
«То, что надо», – Кира отрыла модель а-ля «девяностые». К ним подобрала красный топ, кожанку и удобные слипоны. Тепло, уютно, стильно. Спустилась вниз.
«Надеюсь, Ян оценит мои старания. Хотя кого я обманываю? Он видел меня в самом ужасном состоянии. Да и не во внешности дело. Не знаю, что так тянет к нему – то ли таинственная мрачность, то ли его ненормальность. Так, не забивай голову! Парень может нравиться просто так, без лишних нюансов. В конце концов, я никогда не влюблялась, может, пробил час? Хотя даже не могу понять свои чувства. Вроде и симпатия, а с другой стороны страх».
Кира издалека услышала заразительный хохот Софы и Мирона. Лева, как обычно, стучал по барабанам, словно это единственное, что его успокаивало и занимало. А вот Крис сидела мрачнее тучи.