Город мастеров, или Сказка о двух горбунах

Пьеса в трех действиях, четырех картинах

(вариант, предназначенный для художественной самодеятельности)

Герцог де Маликорн – наместник чужеземного короля, завоевавшего город Мастеров.

Гильом Готшальк – советник герцога.

Мушерон – бургомистр, назначенный наместником.

Нанасс Мушерон, по прозвищу «Клик-Кляк», – его сын.

Мастер Фирен – старшина златошвейного цеха.

Вероника – его дочь.

Мастер Мартин, по прозвищу Маленький Мартин,-старшина оружейного цеха.

Мастер Нинош – старшина пирожного цеха.

Жильберт, по прозвищу «Караколь», – метельщик.

Бабушка

Тафаро – старая гадалка.

Тимолле – мальчик лет 12-13, подмастерье.

Жители города Мастеров, солдаты наместника.

Занавес опущен. На нем изображен герб сказочного города. Посредине щита, на золотом поле, гривастый лев сжимает когтями извивающуюся змею. Из-за занавеса на просцениум выходит бабушка Тафаро. Она осматривает зрительный зал, затем герб на занавесе, потом снова поворачивается к зрителям.

Когда это было? В какой стороне? Об этом сказать мудрено. И цифры и буквы У нас на стене От времени стерлись давно. Но если от времени Стерлась резьба, – Преданье старинное есть О том, как под сенью родного герба На площади этой кипела борьба За счастье, свободу и честь!

Вот что мог бы вам рассказать этот серебряный лев с городского герба. Но так как он говорить не умеет, за него расскажу я.

Вы знаете; кто я такая? Люди зовут меня бабушкой Тафаро. Вам это имя незнакомо? Нет? А вот жители города Мастеров, который скрывается за этим занавесом, часто приходят ко мне за добрым советом… Знаете ли вы, почему этот старинный город называется городом Мастеров? Потому что люди, которые в нем живут, умеют делать все на свете. Это настоящие мастера своего дела. Они чеканят серебряную, бронзовую и медную посуду, куют плуги, мечи и копья, ткут прекрасные ткани, режут по дереву и по камню. А какие у нас кружевницы! Они умеют плести кружева тоньше паутины. Какие у нас пирожники Они умеют печь пироги, начиненные музыкой и живыми голубями, которые разлетаются, когда пирог подают на стол…

Все бы хорошо, – одно плохо…

Не знаю даже, как рассказать вам о том великом несчастье, которое обрушилось на наш город… Боюсь говорить… Как бы не услышали чужеземные солдаты! Они бродят по нашим улицам – смотрят, подслушивают, н стоит кому-нибудь сказать неугодное им словцо, его хватают н запирают в башню Молчания. Там стены без окон, а кругом глубокий ров, наполненный водой… Попасть в эту башню легко, а вот выйти из нее не легче, чем из могилы. И подумать только, что всего год назад мы жили вольно, весело, никому не кланяясь! Враги нагрянули на нас нежданно-негаданно. Силой и хитростью овладели нашим городом, а тех, кто мог поднять против них меч, казнили, изгнали или запрятали в башню Молчания. С тех пор тихо и пустынно у нас на улицах. Люди перестали смеяться, плясать, петь веселые песни. Все со страхом оглядываются на замок, а там, как сыч в дупле, живет сам наместник. Это он издает все приказы о казнях и штрафах. Он запрещает старикам собираться по вечерам за стаканом вина, девушкам не велит петь за работой, а детям – играть на улицах. Но какой он из себя – никто не знает. Ни один житель города еще не видел его в лицо… Вот, друзья мои, какая беда стряслась над нашим городом. Ну, кажется, я заболталась с вами. Солнце уже взошло. Уйду-ка я отсюда, пока не попалась на глаза солдатам наместника.

Она уходит. Занавес

раздвигается. Площадь старинного города. Раннее, свежее утро. На площадь выходит замок наместника и несколько домов средневековой архитектуры, с выступами п балконами, В арках, нишах и порталах – лавчонки уличных торговцев. Сейчас они еще пустые. Против замка наместника, у решетчатых железных ворот, стоит часовой с алебардой в руках. У одного из домов растет дерево. На площади, кроме часового, только один человек. Это горбун Караколь, метельщик. Он молод, движется легко, ловко и стремительно, несмотря на свой горб. Лицо у него веселое и красивое. В шляпу воткнуто несколько ярких перьев. Куртка украшена веткой цветущей яблони. Караколь метет площадь и поет.

Моя метла в лесу росла, Росла в лесу зеленом. Еще вчера она была Осиной или кленом. Была вчера на ней роса, На ней сидели птицы, Она слыхала голоса Кукушки и синицы. Моя метла в лесу росла Над речкой говорливой. Еще вчера она была – Березой или ивой. 

Часовой угрожающе ударяет о землю алебардой.

Вот как! И петь за работой нельзя! Может быть, господин наместник и птицам запретил петь?.. (Прислушивается к птичьему пересвисту.) Нет, поют по-прежнему. Только, они одни и остались вольными в нашем городе. Все переменилось у нас за последний год… Эти чужеземцы – такие неряхи! Площадь и не узнаешь с тех пор, как они сюда пожаловали. Ну да ничего! Все это мы выметем, выметем… Настанет время – весь сор уберем, и опять будет у нас чисто и хорошо. (Шаг за шагом приближается к часовому и подметает самых его ног.) А не угодно ли вам немного посторониться, почтенный чужеземец?

Часовой замахивается на него алебардой.

Не угодно? Ну, как хотите. Сор – к сору.

В замке бьют часы. Почти одновременно открывается лавка пирожника Ниноша. Над ней висит большой золоченый крендель. Неподалеку отдергивается темная занавеска, прикрывающая нишу. Там сидит бабушка Тафаро. Она тасует свои карты и что-то варит в котелке.

НИНОШ. Доброе утро, бабушка Тафаро! А, и Караколь уже здесь!

БАБУШКА ТАФАРО. Доброе утро, доброе утро! Вы посмотрите, мастер Нинош, как сегодня принарядился наш Караколь! Что за праздник у тебя нынче, сынок?

КАРАКОЛЬ. Праздник-то небольшой, бабушка Тафаро: всего только день моего рождения.

БАБУШКА ТАФАРО. А ведь и верно! Как же это я забыла?! Восемнадцать лет назад в один день, в один час родились двое – ты и этот… ну, как его там… вот которого еще прозвали «Клик-Кляк».

НИНОШ. Вы, верно, говорите о Нанассе, сынке нового бургомистра Мушерона?

БАБУШКА ТАФАРО. О нем самом… Родились два мальчугана – только из одного вырос человек, а из другого – Клик-Кляк. Ну, поздравляю тебя, Караколь, с днем рождения.

КАРАКОЛЬ. Спасибо, бабушка Тафаро.

НИНОШ. И я поздравляю, дружок Караколь! Живи долго да распевай свои песенки, как молодой петушок. Дай-ка я угощу тебя своим первым сегодняшним пирогом.

КАРАКОЛЬ. Спасибо, дядюшка Нинош! Ну и пирог! Недаром же он вышел из печи лучшего мастера слойки и сдобы. Бабушка Тафаро, отведайте-ка моего праздничного пирога.

БАБУШКА ТАФАРО. Спасибо, сынок. А мне и подарить тебе нечего. Разве вот погадать ради дня твоего рождения?

КАРАКОЛЬ. А что мне гадать, бабушка Тафаро! Люди гадают на счастье, а мое счастье всегда при мне, как и горб на спине.