Город мертвых
Шрифт:
– В машине один, припарковался, я так понимаю, всю ночь будет в карауле тут сидеть. Мне за ним присмотреть?
– Нет, спасибо, Стас. Давай домой, утром на планерке, может быть, встретимся. Не знаю, как незаметно от наблюдателей в управление приехать.
Голос у напарника был усталым, после работы ему пришлось несколько часов прикрывать товарища. Он тяжело вздохнул:
– Утром что-нибудь придумаем, что мы сделаем, если этот Горец прицепился к тебе как банный лист. Квартиру не предлагал?
– Нет. – Лев улыбнулся, Крячко всегда мог поднять ему настроение своим шутками, даже если ситуация казалась хуже некуда.
Стас
– Так, тут, кстати, мне очень милая девушка в посольстве предоставила информацию по этому американцу. В общем, Альфред Риккер, гражданин Соединенных Штатов, прибыл туда из Финляндии. Владеет бизнесом вполне успешным, у него парк строительной техники и бригады рабочих. В России он президент какого-то фонда «СанСити». Непонятно, что это, в бумагах написано просто «фонд развития новейших технологий». Роботов, что ли, делает? Не судим, не привлекался, даже штрафов нет. Так, что еще. Дочь, внуки, в разводе. Живет в Филадельфии. Лев, ты был хоть раз в Филадельфии?
– Нет.
– И я тоже, – вздохнул Крячко. – Я вообще за границей был один раз, в свадебном путешествии летали с Натальей в Прагу. Ладно, я поехал домой, а то меня жена отправит в путешествие на диван в кабинете за то, что снова на работе задержался. До завтра.
– До завтра, – попрощался оперативник и повернулся к хозяину кухоньки. – Ну что ж, Иван Митрофанович, за работу.
Тот согласно кивнул и открыл первую папку. Они принялись прочитывать все дела, отмечая сухие факты в таблицу на большом листе бумаги. Часы в комнате мерно отмеряли время, пару раз Мичурин снова варил им кофе. В четыре часа ночи, видя, что старик держится из последних сил, Лев предложил:
– Осталась пара дел, картина общая ясна. Я разберу их до утра. Сейчас у вас есть какие-нибудь предположения?
Пенсионер покрутил головой и усмехнулся:
– Да ты знаешь, а я все думаю про Горца. Ведь и правда, кто мог знать о его приезде из его прошлой жизни? Он и имя сменил, и внешность, думаю, основательно подправил. Странно все это, Горец вдруг всплыл на горизонте, его компаньон разбился внезапно, столько людей пропало. И все за такое короткое время, мне кажется, что это все как-то связано, но не могу понять как. И что теперь тебе делать с предложением Горца? Не хочешь его принять? Так будет проще подобраться к нему. Эх, жаль, нет времени покопаться основательно, все разузнать о его приезде, чую, вот чую, что там что-то нечисто.
– А про исчезнувших? Что вы думаете?
Мичурин медленно прошелся глазами по таблице:
– Единственное, что я вижу, это то, что они все не молоды. – На удивленный взгляд Гурова он кивнул. – Да, в моем возрасте обращаешь внимание на такие вещи. Посмотри, все старше пятидесяти лет, нет ни одного молодого человека. Ну, и конечно, власть, деньги. Хотя вот эти трое совсем не из этого списка. – Пенсионер тоже указал на фамилии Романчук, Рогача и Плесова. – Так что пока возраст – это единственное, что их объединяет.
Лев кивнул:
– Хорошее замечание, хотя и не понимаю, что это могло бы значить. По поводу Горца мне надо в любом случае согласовывать все с генералом Орловым, завтра он ждет меня на планерке. Расскажу ему о том, что случилось, пускай решает, надо ли обращать на воскресшего Горецкого внимание. Вы отдохните немного, думаю, в шесть утра придется придумывать и реализовывать хитроумный план, чтобы отвлечь охранников американца. Не хочу притащить их на хвосте в управление.
Старик заулыбался, несмотря на смертельную усталость:
– Обязательно придумаем что-нибудь. Ох, я столько этих фокусов знаю. Не переживай, проскочим под носом. А мне и правда лучше прилечь, после отдыха вдруг придет свежая мысль. Ты располагайся, как удобно. Кофе в заварнике, если что, есть свежий.
Он прошаркал в другую комнату, там заскрипели пружины старого дивана, и скоро раздался тихий храп. Утомленный бессонной ночью Мичурин уснул мгновенно. У Гурова глаза тоже слипались, строчки дел сливались в одну черную полосу. Но он упрямо вчитывался в сухие формулировки протоколов, внимательно обдумывая каждый факт, указанный в документах.
Сейчас ему даже фамилии пропавших казались одинаковыми, мужчины, почти все мужчины, если бы не Ольга Романчук, то можно было бы объединить их по этому признаку. Табличка рассыпалась на отдельные ячейки, ни в одном столбце не стояли плюсы напротив каждой фамилии. Они жили в разных районах, работали в разных местах, не были знакомы друг с другом, вели разный образ жизни… Что же могло их объединять? Единственный плюс – столбец с возрастом, все пропавшие старше пятидесяти, кто-то уже успел выйти на пенсию. Мысли оперативника от усталости разбегались в стороны, не желая сосредоточиться и найти ту самую важную, главную зацепку – крошечный факт, который соединит разрозненные кусочки в одну картину. «С утра отправиться к родственникам инженера, потом опросить коллег Романчук о дне ее пропажи, одного заслать по семьям чиновников и бизнесменов, чтобы видели, что работа ведется. Крячко, чем ему заняться? Может быть, отработать версию с возрастом? А какая версия, что за маньяк, который убивает людей старше пятидесяти? И как его искать? Может, психолога привлечь, отработать этот вариант? Странно, конечно, что одна женщина и девять мужчин… вообще не вписывается в типичную для маньяка картинку… И кто все-таки пытался убить Горца, хорошо бы разузнать подробности смерти его партнера. Хотя Горецкий и утверждает, что произошла просто случайная авария, любой факт необходимо проверять. Как бы еще избавиться от «наружки», тяжело жить двойной жизнью, когда спина все время чувствует чужой взгляд».
Лев Гуров сам не заметил, как его голова склонилась вниз, он уперся щекой прямо в бумаги и задремал. Сквозь сон слышал голос Мичурина, с удивлением отмечая, что пенсионер с кем-то ведет долгий разговор в шесть утра. Но глаза никак не хотели раскрываться, несмотря на бьющий изнутри тревожный импульс «вставай, проснись, надо подготовиться к докладу у генерала, продумать, как добраться до управления незаметно для охраны Горца». Даже во сне все разбивалось на отдельные кусочки, мысли, догадки, отчего брови Льва сошлись в печальную скобку, а губы сжались в суровую линию, словно пытаясь остановить тревожный поток.
Разбудили его знакомые голоса. Спросонья Лев поднял голову и с удивлением прислушался – почему в квартире Мичурина звучит голос его начальника, генерала Орлова. Он едва успел привстать с дивана, чувствуя, как все тело затекло от короткого сна в неудобной позе, как в дверях показался и сам Петр Николаевич. Одет генерал был странно: спортивный костюм, кроссовки, на голове мягкая повязка, которую используют бегуны во время занятий, чтобы пот не тек на глаза. Петр Николаевич бодро воскликнул: