Город неангелов
Шрифт:
— Конечно, папа! Ты же не думаешь, что я выдам тебя?
Я чувствовала, что моё сердце бьётся как-то странно. Так, словно попало в тиски и не может выбраться.
— Пока Влад вкалывал денно и нощно, охраняя чужую безопасность, его жена-красавица, которая ждала от него ребёнка, присмотрела себе парня побогаче, сынка одного из деловых партнёров отца того самого одиозного Севы, помнишь его? Пыталась представить всё так, словно потеряла ребёнка, а не сама избавилась, но Влада не так просто обмануть, иначе он не руководил бы целой службой в столь молодом возрасте. Всё это произошло летом, чуть больше полугода назад. Потому Влад и ушёл из этой семьи при первой возможности. Теперь отвечает за информационную безопасность в "Мегаполисе", а также сотрудничает с нашей фирмой. Мы являемся деловыми партнёрами с "Мегаполисом", я хорошо знаком с руководством, потому Владу позволяют помогать нам. Доверяют. Хотя, уверен, проверяют, но это нормально, ведь мы с Владом полностью чисты перед ними.
— А его жена?
Мой голос прозвучал жалко и хрипло. Надеюсь, отец не придал этому факту слишком большого значения.
— Влад сразу подал на развод. Его бывшая живёт с тем мажором, но он не торопится делать ей предложение. Впрочем, как и обзаводиться детишками, судя по всему.
— Пап, ты доверяешь Владу, это я поняла. Но тогда получается, что ты по какой-то причине совсем не доверяешь никому из наших?
Отец усмехнулся.
— Тебя, Вероника, тоже не заговоришь и не обведёшь вокруг пальца. Потому послушай мой отцовский совет, хоть ты и не просила о нём, но он идёт из самой души: поступай на юридический. Вот это прямо твоё.
— Я подумаю, — усмехнулась я.
— Хорошо подумай, неспеша. Время ещё есть. Мы с тобой горы свернём, дочь. Нашим я, в общем и целом, доверяю. Но ситуация на данный момент такова: за моей спиной кто-то из сотрудников ведёт себя очень некрасиво. При этом ему или ей удаётся оставаться полностью в тени. Вот мы с Владом и пытаемся выявить слугу двух господ.
Я вся подобралась, чувствуя, как внутри распрямляется пружина уже знакомого возбуждения, воодушевления и драйва.
— Промышленный шпионаж?
— Дочь, у тебя почему глаза так загорелись? Надеюсь, ты не собираешься вмешиваться в это дело? Прошу, оставь это нам с Владом.
— Что ты, папа! Мне просто очень интересно, — я приложила все силы, чтобы не выглядеть так по-детски восторженно.
— Кто-то сливает информацию конкурентам. С осени. Но работает очень грамотно.
— А как ты это обнаружил?
— Фирма "Лучший дом" пятнадцать лет на рынке, предприятие небольшое, но стабильное. Наша фишка всегда была в том, что мы предлагаем не только адресные и целенаправленные услуги, когда непосредственно берёмся за заказ. У нас есть готовые проекты, опираясь на которые, клиенты начинают строительство.
— То есть, всё происходит несколько в другом порядке?
— Да, именно. Не всегда, но достаточно часто.
— И эти проекты начали уплывать в руки конкурентов?
— Да, — кивнул отец. — Конкуренты — молодая фирма, на рынке меньше года, — резко начали набирать обороты, пользуясь нашими наработками.
— А почему вы не защищаете свои проекты?
— По мере сил защищаем, но они ещё не идентифицируются, как наши. Их уводят на более ранней стадии. Мы с Владом проверили все компьютеры, все программы, буквально наизнанку вывернули. Увы, безрезультатно. Проверка каждого сотрудника тоже ничего пока не прояснила. Вот такие дела. Но мы с Владом докопаемся, дочь, обещаю!
"А я вам помогу", — мысленно пообещала я.
— Я уверена, что вы справитесь, папа.
* * * * * * * * *
… Я знала, что мама на работе, и знала, в какое время она вернётся: мы с ней созванивались. Конечно, я сказала, что прилечу одна, но попросила не встречать меня, не напрягаться, я уже самостоятельная.
Для того, чтобы подготовиться к судьбоносной встрече, у нас с отцом и Веней было два часа. Мы расположились, привели себя в порядок, заказали роллы и пиццу.
Трое авантюристов… Очень волновались сами (мандражировать начал даже отец, который в самолёте уверял, что совсем не волнуется), но совсем не подумали о чувствах мамы.
Договорились, что отец встретит её в прихожей. Однако, когда раздался звук открывающейся двери, и папа вышел в прихожую, мы с Веней бросились следом, выглядывая из-за спины отца.
Мама замерла, глядя на гостя.
— Миша? — тихо сказала она.
Потом странно взялась рукой за шею, уронила пакет с продуктами и торт, которые держала во второй руке, обмякла и упала бы, если бы отец не успел её подхватить.
Отец быстро перенёс маму в комнату, уложил на диван. Пока я дрожащими руками искала в аптечке нашатырь, которого там никогда и не было, мама сама пришла в себя.
— Сапоги, — сказала она, глядя на отца, глаз с него не спуская.
— Что с сапогами, Оля? — волнуясь, спросил отец. — Как ты? Наверно, надо вызвать скорую?
— Не надо скорую. Сапоги надо снять. Я в сапогах…
Мама протянула руку и коснулась пальцами щеки отца. Скосила глаза на свою руку.
— … и в куртке. Надо переодеться.
— Оля, прости, мы напугали тебя. Ты никогда не любила сюрпризы.
Мама обвела комнату глазами, посмотрела на наши бледные лица. Задержала взгляд на Вениамине.
— Здравствуйте, — глупо сказал Веня.
— Здравствуйте, — мама перевела взгляд на отца. — Это твой сын, Миша? Очень похож.
— Да, сын. Сейчас я познакомлю вас. Попытаемся встать?
— Конечно, — пожала плечами мама. — Сколько можно тут лежать в сапогах и в куртке?
Я вздохнула с невероятным облегчением: мама говорила обычным голосом, а главное, не пыталась возмущаться, негодовать и выгонять отца.
* * * * * * * * * *
… Мне удалось реанимировать торт. Ну почти. Конечно, от узора мало, что осталось, но целостность самого торта сохранилась. Мы ужинали, затем пили чай с тортом. Говорили ни о чём и обо всём. Когда я видела, как мама и папа смотрят друг на друга, у меня начинало щемить сердце. Я никогда до сих пор не видела, чтобы люди так смотрели друг на друга: словно ведут молчаливый диалог, говоря о своём, сокровенном.
Легко толкнув Веню ногой под столом, я выразительно посмотрела на брата:
— Ну что, Веня, нам пора? А то опоздаем.
Я импровизировала, надеясь на поддержку брата, и он не подвёл.
— Да, пора, — поднялся он, бросив на меня вопросительный взгляд.
— Далеко вы? — встрепенулась мама, выходя из оцепенения.
— В кино, — пояснила я. — И в кафе, мороженое есть. А ещё я обещала Вене показать наш город.
Я увидела, как отец прячет улыбку.
— Мы вернёмся… часа через четыре, — громко сообщила я уже от входной двери.