Город неангелов
Шрифт:
— Ты готов прожить со мной всю жизнь?
— А у меня есть выбор? Я видел Аркадия Ильича, видел Михаила, и полностью отдаю себе отчёт в том, что меня ждёт. Я готов. Сопротивление неуместно и не имеет смысла. Все женщины в вашей семье — сирены. Мужчине стоит броситься в пучину лишь единожды — этого достаточно, всё, пропал навсегда.
— То есть… Ты тоже в меня влюбился?
— В тебя невозможно не влюбиться. Достаточно однажды увидеть, как сверкают твои глаза, когда ты что-то задумала или возмущена. Меня смущала лишь твоя молодость…
— Что? До встречи со мной нравились девушки постарше?
— Можно и так сказать. И потом, настоящие чувства способны превращать в ранимых и неуверенных в себе людей даже таких холодных чурбанов, как я. Я у тебя первый. А мне хочется лишь одного: превратить слово "первый" в слово "единственный".
— Не смей говорить о себе так, Влад! И сомневаться во мне. Я люблю тебя и никогда не предам. Поверь, любить умеешь не только ты. Моя мама, например, влюбилась в отца, когда ей было шестнадцать. А Аркадий Ильич влюблен в бабушку со школьной скамьи. Конечно, чувства других — это не гарантия наших чувств. Однако, лелея свою трусость, мы рискуем никогда не узнать, на что способны.
— Ты права, — Влад крепко обнял меня. — Никогда не был трусом, не собираюсь и теперь. А ты вообще бесстрашная девочка.
— Вот и доверься мне, сеньор Макаров.
— Уже давно доверился. Как и ты — мне.
* * * * * * * *
…Особо мудрствовать мы не стали, и в начале лета две свадьбы состоялись в один день: папа женился на маме, а Влад — на мне. Торжества проходили за городом, без особого шума и помпезности. Приглашённых было не очень много.
Прилетал мой дед, тот, что живёт за границей, он очень хотел познакомиться со мной и с мамой. Заграничной бабушки не было, отец на этом настоял, и никто его за это не осудил. Возможно, я ещё просто очень молода и сужу резко, но уверена: люди, способные на настоящую подлость, могут совершать этих подлостей бесконечное множество. А вот исправиться, переродиться, — не могут.
Мама
Впрочем, в шоке были все, кроме нас с Владом, разумеется. Когда я впервые заговорила о профессии юриста, папа был очень рад, что я вняла его совету. Однако семья видела меня в адвокатском костюме, например. В судейской мантии. В кресле нотариуса. В кабинете юрисконсульта. Но никак не экспертом-криминалистом.
Меня отговаривали, умоляли, пытались на меня давить. Однако я твёрдо стояла на своём, а муж во всём поддерживал меня. Влад лично натаскивал меня к экзаменам, особенно, по физической подготовке. Пока все хватались за голову, мой любимый лишь улыбался и подбадривал меня.
И я поняла причину его лояльности, но позже.
С успехом выучившись, я получила диплом, а через два месяца родила сына Даню. Не прошло и двух лет после рождения Дани, как появилась на свет наша с Владом дочь, Яна. Хитрый муж вывел меня из строя на несколько лет. А потом пригласил сотрудничать с ним. Конечно, я согласилась.
Только став матерью, женщина начинает по-настоящему бояться за себя, ценить свою жизнь, так что Влад рассчитал всё верно. Очень умный, любящий и рассудительный у меня муж, прекрасный отец наших детей. А я на всё готова ради своей семьи.
Сначала я очень часто задумывалась о том, на каких тонких ниточках держались возможность счастья родителей и нашего с Владом счастья. Ведь мы все могли и не встретиться. Я могла не узнать Веню (он, кстати, поступил-таки в МГИМО!). У меня могло не быть младшего брата, Димы. Мама с папой так и были бы несчастны, коротая век в разлуке и одиночестве. А я бы не познакомилась со своим первым и единственным, не родила ему прекрасных сына и дочь.
К счастью, судьба распорядилась по-другому, за что я и не устаю её благодарить.