Город ненужных детей

Аркадьев Илья

XIV

Помимо остальной безделицы, на которую его назначали, Владимир Субботин курировал рабочую группу по транспортному развитию страны. Его друзья сильно потратились, чтобы Михалыч занялся этим проектом, ожидая, что все крупные контракты на проектирование и строительство дорог будут безоговорочно передаваться им – трем компаниям, в настоящее время отвечающим за автодороги. Кроме строительства и проектирования, эти компании получали заказы на бессмысленные многомиллионные научные исследовательские работы, целью которых была оценка целесообразности строительства новых дорог и развязок, качества имеющихся дорог и прочая бессмыслица, цель которой по факту являлось написание никому ненужной документации на сотни

страниц. И все эти стопки бумаг благополучно плесневели в архивах дорожного департамента. Добравшись по карьерной лестнице до заместителя главы администрации президента, Субботин немало времени провел в беготне по кабинетам, добиваясь оставления за ним функции надзора за дорогами. «У нас самые дорогие дороги в мире? Поверьте, будет дороже, сразу как дружкам Юлы захочется новую яхту себе купить», – подобные высказывания были слышны в народе, когда речь шла о цене и качестве дорог. Ни для кого не секрет, что цена контракта минимум вдвое превышает реальную стоимость, и что четверть этой суммы оседает в кармане Субботина, а точнее – на его оффшорных счетах.

Субботин был сильно удивлен, когда его позвали на возглавляемое мэром столицы закрытое заседание под названием «деловой обед» в ВИП-зал одного из лучших ресторанов. Этот ресторан нередко принимал столь высоких гостей, как в этот день: сам Владимир Субботин, градоначальник, заместитель руководителя Главного антитеррористического бюро, министр национальной безопасности и еще пара личностей, которых Субботин не знал. Официанты приходили только по велению гостей, радио и сотовая связь в этом зале глушилась, отключенные телефоны оставлялись при входе, и всех приходящих проверяли металлоискателем – никто не боялся оружия, но проверялось наличие позволяющей осуществить аудиозапись разговора аппаратуры. Хотя все присутствующие на совещании внутри себя понимали, что этих мер недостаточно для обеспечения стопроцентной конфиденциальности информации, но никто не поднимал вопрос об ужесточении данных мер – у всех был вагон и маленькая тележка компромата друг на друга, все были повязаны в общих делах.

Что удивляло Владимира Субботина в этой встрече, так это тема, которую озвучили при предъявлении ему «просьбы» явиться – снижение уровня экстремизма в столице и ближайших ее городах. Но мозаика сложилась у Субботина, и глаза его к концу разговора загорелись от возможности разжиться, когда заместитель руководителя Главного антитеррористического бюро озвучил ближайшие планы. Мэр города прикинул, что неплохо было бы переманить у арабских стран опыт внедрения изоляции ближайших к цивилизации городов и поселков от остального мира путем ограничения возможности перемещения.

– Если цель, – начал министр национальной безопасности, – искоренить возможность быдлу собираться вместе во избежание беспорядков, то надо для них создать такие условия, при которых они при всем желании не объединятся в многочисленную неконтролируемую толпу. По интернету, телефону и другими способами они известят друг друга о месте и времени – этого нам не избежать. Но если у них не будет возможности приехать к назначенному месту, то не будет и проблемы. Если у них не будет тупо транспорта для этого.

– И вы получите митинг недовольных этим нововведением. – Несмотря на перспективы «заработать» очередное состояние, Субботина удивляла недальновидность этих людей. Еще больше его нервировало, что все уже решено. Здесь ничего обсуждаться не будет – он это прекрасно знал. Сейчас эти умники, во главе с ГАБ и их марионетками МНБ поставят его перед фактом о решении, которое уже ни раз обговаривалось без его привлечения и было принято ранее. – Получите от пяти до десяти тысяч в каждом городе за столицей, которые, между прочим, раз за разом агрессивнее себя ведут. Боря, сколько пострадало копов при столкновении с оппозицией за последний год?

– Более тысячи, Михалыч. – Ответил министр национальной безопасности.

– Видите. – Сказал на это Субботин. Более тысячи человек с одной стороны и, уверен,

минимум десятка тысяч с другой обратились за медицинской помощью только за этот год. Мне плевать на быдло, но не хотелось бы разжигать недовольство в нашем гнезде – в органах правопорядка, чьи сотрудники возвращаются с проломленными головами и поломанными костями. Поверьте, прошло время, когда наших людей это только раззадоривало. Сейчас они ругают не только тех, против кого выходят, но и свое начальство, и правительство, и нас с вами, когда им приказывают «Иди туда, разгоняй быдло».

– Михалыч, эта проблема решаема. – Заместитель руководителя ГАБ сказал это с таким тоном и взглядом, что все поняли подтекст его слов: «Не умничай, это и сами знаем. И вообще – от твоего слова ничего не зависит. Сиди и слушай. Главный тут сегодня я». – В ближайшее время Сенатом будут рассмотрены и приняты поправки в законодательство, запрещающие проведение любых массовых мероприятий – можно будет забыть о митингах, на которые заявляются двести человек, а приходит десять тысяч. Их не будет большее вообще.

– Жестко. – Прокомментировал глава администрации города-спутника столицы.

– Это необходимая жестокость. – Отрезал заместитель главы ГАБ и обратился к мэру Столицы. – Толя, огласи план.

– Первым делом мы дадим ложку меда – обяжем всех, кто использует в Столице труд граждан из периферии, обеспечить за счет собственных средств доставку своего персонала от их деревень до непосредственного места работы. А почти сразу после этого закроем весь общественный транспорт в ко мне в Город. Корпоративный автобус и личная машина с пропуском – единственная возможность попасть на работу в Город, ну а по другим причинам вообще нечего к нам приезжать. Никаких приглашений в гости или опоздал на рабочий автобус – они лишь рабочая сила, и они должны понимать, где их место. Следующим этапом будет первая порция дегтя – уберем нах общественный транспорт из жилых зон периферии – пусть ездят только внутри своей деревни, а если что им надо в других деревнях, то смогут поехать только на машине. И последний подарок – вне зависимости от предыдущих пунктов введем в действие сразу по мере готовности – все основные дороги за Стеной должны стать платными. Единственным способом перемещения останется личный автомобиль, поездка на котором за пределами проживания владельца станет недешевым удовольствием.

– Я вот о чем подумал. – Не хотел Владимир оставлять эту тему. – А когда такое было, чтобы желающих покричать останавливали запреты на шум? Если вы приравняете участников несанкционированных акций и террористов, но не митингующих станет меньше, а террористов больше.

– Поясни. – Произнес Глава антитеррористического бюро.

– Если наказание за брошенную бутылку с коктейлем Молотова будет равен наказанию за выход на улицу покричать антиправительственные лозунги, то, поверьте, радикальных действий со стороны протестующих увеличится в разы. Думаю, все эти нововведения пополнят и без того огромную армию Круглого на много и много его последователей. Говорят, у него десять-пятнадцать тысяч человек. Что-то мне подсказывает, что эта цифра снижена минимум вдвое. Что будете делать постоянно увеличившейся армией Круглого?

ГАБ сверлило глазами МНБ в ожидании ответа на данный вопрос Субботина.

– А что его бояться? – Борису Аркадиевичу не удалось скрыть волнения. Круглый был его головной болью. Он спал и видел, как его люди задержат лидера «Красной бригады». А «сверху» постоянно давали ему по голове, как только где-то всплывало его имя или название его организации. – Во-первых, его арест это лишь вопрос времени, а во-вторых, его приспешники это тоже люди – они не умеют летать или становиться невидимыми. И пока не ограничить их передвижение, не только они будут давать нам повод для беспокойства. Любой работяга может прийти с домкратом на разрешенный или запрещенный митинг и устроить беспорядки. Поэтому, необходимо вводить ограничительные меры на передвижения, без разницы на своде Круглый или нет.