Город несколько лет спустя
Шрифт:
Бережно прикрыв за собой парадную дверь, Джекс на минуту задержалась на ступеньках и окинула взглядом заросшую плющом улицу. Она дома.
– Спасибо! – прошептала она плющу, солнцу, Городу. – Спасибо за имя!
Джекс подождала еще мгновение, но ничего не произошло. Она направилась назад, к холму. Взобравшись на вершину, она вновь окинула взглядом панораму и увидела маленькие джунгли с буйной растительностью, которые когда-то, очевидно, были парком. Она направилась туда, справедливо рассудив, что лучшее место для охоты найти будет трудно. Надежды оправдались – рядом с входом, где стояла лавочка для посетителей, возились три кролика.
Меньше чем через час у ее ног лежали несколько кроликов. Джекс выпотрошила тушки, оставив внутренности диким котам и собакам. Ее опять начинала беспокоить боль в плече, и она решила двигаться в направлении отеля.
Улица, по которой девушка пошла на сей раз, сначала ничем не выделялась на фоне городского пейзажа: стекла, хрустящие под ногами, покореженные автомобили. Она только сейчас заметила, что через ржавчину и мох на машинах видны все еще блестящие надписи: «тойота», «бьюик», «додж». Интересно, что значат эти странные слова. Но долго раздумывать об этом не пришлось. Внимание ее привлек огромный металлический лист, натянутый между двумя фонарными столбами. В металле были прорезаны странные отверстия. Джекс они показались смутно знакомыми, но непонятными; через мгновение, впрочем, ее осенило – это обычные буквы, только зеркально отраженные.
Открытие, однако, не прояснило назначения странной конструкции, и девушка продолжала разглядывать ее, щурясь на солнце. Позади железного плаката на земле было установлено зеркало. Недоумевая, Джекс сделала еще несколько шагов, и тут луч света, преломившись в зеркале, ударил ей прямо в глаза. Девушка опустила их вниз, на асфальт, после чего назначение перевернутых букв стало ясным – тени образовывали на земле надпись «ОАЗИС СВЕТА». Она осторожно продолжила путь вниз по улице, удивленно оглядываясь – ни мусора, ни битых стекол на дороге уже не валялось, исчезли машины, преграждавшие путь, белоснежные стены домов блестели свежим слоем краски. Рядом с одним зданием она, зачарованная, остановилась: свет играл множеством мелких радуг на белой поверхности, мелькая, как спинки юрких ящериц.
Оглянувшись, Джекс заметила на дереве, растущем на обочине, призмы, кристаллы и конусы из стекла, колышущиеся на ветру. Зеркальный шар лениво вращался вокруг своей оси, рассылая во все стороны тысячи веселых солнечных зайчиков. Девушка подняла руку, и свет заиграл на ее пальцах: красный – оттенок солнца на закате, зеленый – молодой листвы, синий – перьев сойки. Порыв ветра распутал солнечных зайчиков, и Джекс, улыбнувшись, опустила руку и направилась вниз по улице к еще более необычной конструкции. Многогранный зеркальный обелиск вернул ей ее отражение, искаженное и разбитое тысячей сверкающих граней. Зеркальный двойник Джекс не имел глаз, но стоило ей чуть повернуть голову, и тысячи глаз замелькали, заискрились на гладкой поверхности. Помедлив, девушка пошла дальше, а ломаные отражения ее красной рубашки и голубых джинсов замелькали в обелиске, как мелкие рыбешки в прозрачной воде ручья.
Красная стрелка, заботливо нарисованная на асфальте неизвестным скульптором, приглашала к следующему экспонату. Джекс осторожно огляделась и нерешительно вошла внутрь зеркальной комнаты. Стеклянные граненые стены отразили ее лицо тысячи тысяч раз – она оказалась в толпе множества темноволосых женщин с напряженными лицами, всматривающихся в отражения отражений. Когда она громко рассмеялась и закружилась, раскинув руки, отражения безмолвно повторили ее движения.
Выйдя из комнаты, девушка продолжила исследование Оазиса. Проходя мимо зеркальных пирамид выше ее роста, кубов и шаров, она везде видела себя, разбитую на миллионы кусков, растянутую или сплющенную. Поворачивая за угол, она неизбежно сталкивалась со своим зеркальным двойником.
Наконец дорога привела ее к извивающемуся лабиринту. Девушка почувствовала смутную тревогу и замерла. Оглянувшись, она встретила собственный взгляд. Тысячи глаз смотрели на нее со всех сторон, словно бросая вызов. Внезапно она скорее почувствовала, нежели увидела, молниеносное движение справа. Оглянувшись, она успела заметить лишь бледное лицо и темные волосы женщины, скользнувшей в зеркальный проход. Джекс почувствовала ком в горле – мама! Конечно, все так и должно быть – Город привел ее к матери.
– Подожди меня! Я здесь! – воскликнула девушка, но миниатюрная фигурка исчезла за поворотом.
Без раздумий Джекс кинулась вслед. Виляя среди зеркальных стен, она изо всех сил напрягала слух, пытаясь различить звук шагов матери, но слышала только бешеный стук собственного сердца. Зеркала заманивали ее внутрь лабиринта, преграждая обратный путь. Отовсюду за Джекс пристально следили собственные безумные глаза, она натыкалась на стеклянные тупики, разворачивалась и снова бежала. Ей казалось, что остановка будет подобна смерти, и она, задыхаясь, мчалась, стараясь попадать в такт с биением своего сердца. Арбалет и добычу она уже давно выбросила в одном из коридоров.
В одной из стен девушка увидела окно из простого стекла, из-за которого ей улыбнулось изображение Богоматери, словно подбадривая. Пришло второе дыхание, с новыми силами она устремилась к невидимой цели – направо, налево, снова направо, опять тупик, вернуться и снова налево, и так, кажется, до бесконечности. Но вот доброе лицо Девы Марии снова перед ее глазами. Джекс свернула налево, затем направо и снова оказалась на том же месте. Обессилев, прислонилась к стене, пытаясь отдышаться и собраться с мыслями. Отводя глаза от собственного опостылевшего отражения, она отрешенно разглядывала светящийся нимб вокруг головы Святой Девы и пухлых младенцев, парящих в воздухе. В руках Богоматери художник также поместил маленькое зеркало, и Джекс вымученно закрыла глаза, вновь встретившись взглядом с бледной темноволосой девушкой.
Она приняла решение. Здесь мамы нет, да это и не важно. Главное – она в Городе. Сейчас надо отдышаться, найти выход из лабиринта и постараться вновь встретиться с Мэри в Городе. Она сможет это сделать. Ей не нужна ничья помощь.
Дыхание Джекс стало ровным, сердце успокоилось. Она все еще стояла с закрытыми глазами, наслаждаясь темнотой и тишиной. В отдалении слышалось пение птиц. В ту же секунду она насторожилась – покой нарушили чьи-то шаркающие шаги. Рука девушки потянулась к ножу.
– Стой, где стоишь, не бойся, я уже иду!
Из-за поворота показался лысеющий человек в поношенном сером костюме. Он все еще бормотал под нос слова утешения:
– Ну, видишь, ничего страшного. Сейчас я тебя отсюда выведу.
Заметив настороженную позу девушки, пожилой человек остановился, удивленно смотря на нее поверх очков в тонкой металлической оправе. Глаза у него были светло-голубые, по цвету идеально подходя к галстуку, обляпанному, правда, пятнами непонятного происхождения.