Город опаленных крыльев
Шрифт:
– Потому что город разрушается! И он нужен нам, чтобы защитить Элидор! – попыталась объяснить Мэй, но мать, похоже, совсем ее не слушала.
– Твой отец не пережил бы позора, если бы знал, что из тебя выросло.
Ее слова ранили Мэй в самое сердце, разбивая его на кусочки. И все же Мэй не сдвинулась с места и упрямо вздернула подбородок. Она больше не позволит собой понукать.
– Я сделала то, что было необходимо. Для нас. И для города, – в первый раз в жизни дала она отпор своей матери. – Я видела источник энергии, удерживающий Элидор. Без Луана нам конец. Нравится тебе это или нет.
–
Полные ярости глаза ее матери метали молнии, но ответить она не успела: из Золотого квартала послышался набат, и почти одновременно зазвенел и колокол в Тарросе. Все в ужасе замерли.
Мэй открыла было рот, чтобы что-то сказать, но слова застряли у нее в горле. От того, что она увидела, у нее перехватило дыхание.
Рядом с часовой башней показался жар-свет, пронесся мимо тлеющих развалин «Пернатого жулика» и, брызгая искрами, стрелой полетел вдоль улицы к кратеру, словно нарочно туда и направлялся, и нырнул внутрь. Паника охватила Мэй, словно лавина, погребая под собой все остальные чувства. Она забыла и свою мать, и сражающихся, и свою усталость.
Мало ли что случится, если жар-свет столкнется с магическом шаром в недрах города? Вдруг это вызовет такую же реакцию, как недавно прикосновение Луана? А ведь там все сплошь покрыто деревом – огонь распространится моментально!
Тарросцы, до этого, видимо, прятавшиеся от уличных сражений, начали вылетать из своих домов и подниматься в воздух.
Мэй вышла из ступора, усилием воли переборов удушающий страх. Эмоции сейчас только мешали. Она повернулась к матери Луана, которая после стычки с врановой леди молча парила рядом с ними и наблюдала за происходящим.
– Нужно организовать цепочку для тушения пожара. Каждый, кто может нести воду, должен помочь. Это наш единственный шанс.
Трактирщица не колебалась, повернулась к своим людям и пролаяла указания.
Гвардейцы, опустив оружие, тоже приблизились. А вместе с ними и лорды.
– Я знаю, что ты мне не доверяешь и никогда меня не простишь, – сказала Мэй своей матери. – Но то, что здесь происходит, важнее всего. Важнее тебя, нашей семьи, нашей репутации. Это вопрос жизни и смерти. Если мы сейчас не объединим усилия, скоро нам будет не о чем спорить – не будет уже ни города, ни магии. Ни нас.
Вранова леди сощурилась, словно обдумывая слова Мэй. Ее взгляд скользнул по обрушившимся домам к разлому и обратно к дочери. Поджав губы в узкую черточку, она неохотно кивнула.
С мгновенье Луан растерянно смотрел вслед исчезнувшему в разломе жар-свету. Гнетущую усталость, от которой он только что чуть не падал с ног, как рукой сняло. Все, что он чувствовал, – это страх. Страх за Мэй, за свою мать, за своих друзей… за весь Элидор. Если жарсвет найдет шар и врежется в него, последующее за этим столкновение землетрясение может уничтожить весь город. Просто разорвать его пополам. А если жар-свет ограничится тем, что пройдется по стенам гнезда, в катакомбах может вспыхнуть такой пожар, что, чего доброго, спалит половину города.
Адреналин понесся по телу, и заряд энергии усилил его ослабшие крылья. Боковым зрением он увидел Мэй – она раздавала
Вот и хорошо.
Если кто и мог организовать жителей города, то это она. А он должен целиком и полностью сосредоточиться на жар-свете.
Без колебаний Луан помчался обратно в Золотой квартал, спрыгнул с края разлома и спланировал вниз.
Оказавшись на месте, он, увидел, что худшего не случилось. Магия продолжала спокойно теплиться в шаре, непохоже, чтобы жар-свет со всего размаху на него наскочил. Луан огляделся, высматривая угрозу, но нигде ее не обнаружил. Зато некоторые ветки занялись огнем, и языки пламени уже протягивались к новым жертвам.
Он удивленно наморщил лоб.
Сверху пикировал Дакс. В руках у он тащил тяжелое ведро. Следом за ним летели еще элидорцы, расплескивая из сосудов воду. Мэй все устроила. Луан указал в направлении огня, и ястреб незамедлительно его потушил.
Все больше мужчин и женщин, нагруженных тяжелыми сосудами, спускались в глубины города. Они спешили к очагам возгорания и тушили все, что начало тлеть.
Только жар-свет как сквозь землю провалился. Луан ущипнул себя за переносицу. Огненные шары не могут просто раствориться в воздухе.
Он полетел вдоль вокруг шара и вдруг заметил под ним сквозь него слабую вспышку. Прищурив глаза, он разглядел на полу прикрытый шаром обломок скалы, от которого исходило мерцание. По форме он казался на удивление правильной округлой формы. Луан взглянул на него с другой сторон, и увидел мерцающую руну с видением. Он затаил дыхание. Неужели это возможно? Как же он раньше ее не заметил?
Луан сложил крылья и стал пикировать на землю. Только в последний момент он снова расправил их и жестко приземлился на дно гнезда. Если они все выберутся живыми и невредимыми из этой передряги, такое торможение надо будет потренировать.
Жар-свет нигде не было видно, а в поле зрения ничего не горело и не дымилось – наверное, жар-свет еще успел проникнуть в эту часть гнезда.
Он поднял голову – проверить, что пожар над ним ликвидирован и на него не упадет горящая ветка. Затем он подошел к руне и положил на нее руку.
В один момент вокруг него все исчезло. Луан снова смотрел глазами незнакомца. Он находился высоко над Элидором и сверху смотрел на город. Уровень воды со времени последнего видения еще поднялся, похоронив под собой несколько проспектов. Он почувствовал острую панику. Страх все потерять. И вместе с тем ощутил неколебимую решимость незнакомца. Тот развернулся на каблуках и повернулся к Солнечному Орлу, лежащему в центре своего гнезда. Его золотое оперение потеряло весь блеск. Казалось матовым и хрупким. Голова Бога покоилась на подушке, и он смежил веки.
– Владыка, – сказал незнакомец и преклонился перед раненым Богом. – Пожалуйста, нам нужна ваша помощь.
Солнечный Орел не шелохнулся.
Незнакомец заскрежетал зубами. Луан чувствовал, что он борется с собой, после чего сделал глубокий вдох и прошептал:
– Если вы не спасете город, нам придется уничтожить ваше единственное яйцо.
Голова Бога быстро поднялась.
– Вы не посмеете. – Его голос прозвучал как раскат грома.
Луан снова почувствовал, как незнакомец отчаянно борется с собой. Но затем он прошипел: