Город оживших снов
Шрифт:
– Какой рыцарь? – переспросил Артур, чуть не вцепившись водителю в ворот рубашки.
– Ну ролевик, или реконструктор, как их там называют – тех, которые одеваются в костюмы прошлых эпох. Этот был в латах, с глухим шлемом на голове. Он только что был здесь, – мужчина растерянно оглядывался.
Потрясенная услышанным, я тоже посмотрела по сторонам, ожидая увидеть того, кто убил меня в сегодняшнем сне и едва не сделал это только что в реальности. Но ничего подобного не было видно, и только полицейский спешил к нам с другой стороны площади.
Появление
– А что, ничего страшного не случилось! Все нормально! – Я отряхнула от снега дубленку, оглядывая собравшихся прохожих.
Те галдели, осуждая водителя, пророча ему страшные наказания, и уже заговаривали о том, что нужно отвезти меня на освидетельствование в больницу и вызвать на место происшествия моих родителей. Вот еще чего не хватало! Я так и представила, как папа с очередного делового совещания несется на самолет, чтобы прибыть в Ригу.
– Я свидетель, давайте расскажу вам, как все было, – вмешался Артур и сделал шаг, загораживая меня.
«Он же отвлекает их!» – сообразила я.
– Смотрю, значит, машину ведет. Наверное, на лед попала, а на углу – девочка стоит… – рассказывал Артур.
Воспользовавшись тем, что никто уже на меня не смотрит, я проскользнула между прохожими и бросилась прочь.
Я бежала до самой гостиницы и лишь там, убедившись, что за мной никто не гонится, смогла перевести дух. Присев на диван в одном из укромных закутков холла, постаралась привести чувства в порядок. Денек получался насыщенным. Такого у меня еще не было.
Но хотела бы я все же знать, что здесь происходит! Все очень странно – и сны, и портрет в старинной книге, и появление рыцаря. Я не спросила водителя, однако что-то подсказывало мне, что у того ролевика, что выскочил навстречу его машине на вороном коне, был шлем с навершием в виде изогнутой птичьей лапы. Просто спорить готова!
– Что-то случилось? – спросил мягкий голос с едва уловимым прибалтийским акцентом.
Я подняла взгляд. Надо мной заботливо склонилась женщина с ресепшен. Сегодня в ее волосах уже не было серебряной короны.
– Нет, спасибо, все в порядке, – пробормотала я.
Не рассказывать же незнакомому человеку о своих проблемах. О том, что меня преследует уже несколько веков мертвый рыцарь. В лучшем случае она решит, что у меня богатое воображение, в худшем – вызовет неотложку, и я попаду в ту же больницу, которой мне сегодня уже угрожали.
– Ну смотри, девочка. Если тебе потребуется помощь – обращайся, всегда помогу, – пообещала женщина, поправляя очки.
Она ушла к конторке, а пока я пыталась привести свою одежду в порядок, вернулась, неся здоровенный сочно-оранжевый апельсин.
– Это тебе. С наступившим! – сказала она, протягивая мне фрукт.
– Спасибо.
Я взяла апельсин, чувствуя исходящее от него тепло чужих рук. Все-таки в Риге очень много хороших людей.
Однако сейчас, немного отдышавшись, я вдруг поняла, что больше всего меня волнует не мысль об угрожавшей опасности, а то, что мы так и не поговорили с Артуром.
Он хотел мне что-то сказать, но вот что?.. Воображение услужливо рисовало всякую чушь, и я рассердилась на себя. Оказывается, я на редкость ветреная девица.
В моем укромном уголке царил уютный полумрак, и меня уже начало клонить в сон. Пожалуй, нужно было бы отыскать Наташку и Юрку, а еще лучше – подняться к себе в номер и собрать сумку, ведь еще несколько часов – и мы уезжаем. Но я ждала и ждала чего-то.
И дождалась.
– Вот ты где! Еле тебя отыскал! – ко мне подбежал запыхавшийся Артур.
Я кивнула ему на диван, и он сел рядом со мной.
– Как там, на площади? – осторожно поинтересовалась я.
– Не знаю, я тоже сбежал от этих разбирательств. Но мне кажется, водитель не виноват. Дело кое в чем другом.
– И в чем же?
Сердце тревожно замерло.
– Я покопался в Интернете и выяснил довольно интересную вещь. Ты представляешь, у всех древних народов есть поверья, связанные с наступлением Нового года, – пояснил он. – Пусть Новый год у них приходился на разное время – у кого на осень, у кого на зиму, у кого на весну, но в основном люди верили в одно и то же. Древние кельты считали, что в канун Нового года умирает старый мир, а новый еще не родился, поэтому во времени образуется дыра. То же думали и в Древнем Вавилоне, а вавилонский царь со своей свитой уезжал из города на все время праздника, чтобы затем вернуться и начать жизнь заново, с чистого листа. Скандинавы называли главный праздник года Йолем и верили, что в эту ночь открыты врата всех миров, а землю часто навещают души умерших, поднимающиеся из Нижнего мира…
– Подожди, – остановила я, – но первый сон приснился мне, когда мы только приехали в Ригу. До Нового года была еще целая неделя.
– И это только подтверждает мою теорию, – улыбнулся Артур, – временной разрыв, о котором я говорил, приходится на пик зимы – время самой долгой ночи. Ворота в другой мир открываются примерно на католическое Рождество и стоят распахнутыми еще некоторое время после Нового года. Кстати, знаешь, кто первым придумал отмечать Новый год первого января?
Я сосредоточилась, вспоминая историю:
– Петр Первый?
Артур улыбнулся.
– Ну, разумеется, нет. Петр Первый только обратился к так называемому юлианскому календарю. Этот календарь ввел Юлий Цезарь, и именно тогда Новый год стали отмечать в первый день января. Что интересно: январь назван в честь римского бога Януса. Это бог времени. У него два лица. Одно из них смотрит в прошлое, другое – в будущее.
– И что это все значит? – не выдержала я.
– Это значит, что ты почему-то вдруг оказалась на самой границе времен, заглянула в прореху мироздания.