Город посреди леса (рукописи, найденные в развалинах)
Шрифт:
Ну, а пока что ее бы покормить чем-нибудь. А поскольку ничего съедобного дома не обнаружилось, я отправился к Лидии.
На улице моросил мелкий частый дождик, и этот дождик приятно холодил раны и ожоги, а потому я немного пришел в себя. Остановился под росшей у подъезда и теперь покосившейся после визита подземных тварей, старой яблоней и пришел к выводу, что пешком я буду до завтра добираться. Пришлось выволакивать под дождь казенного гнедого коня Эмпидоклюса (ай да имечко!.. я ему не завидую) – что, в общем, может сойти за жестокое обращение с животными, правда, я знал, что конь после бега согреется. Пока что он недовольно фыркал, ржал, тряс головой, упирался, и вообще, оказывал сопротивление
Твою ж дивизию!.. Ну, откуда в них столько дури?! Ну, вот, откуда?! Адресочек мне можно? И пару кило тротила в нагрузку!
Я мгновенно взлетел в седло, прильнул к горячей вздрагивающей конской шее, изо всех сил пиная животное в бока. Конь от возмущения взвился на кульбит, огласив улицу заливистым ржанием, я взвыл в унисон с ним – а нечего потому что пинаться больной ногой – и резко хлестнул поводьями. Фигурка меж тем исчезла, скользнула тенью вниз – будто и не было ее никогда, будто она мне примерещилась. Я услышал грузный всплеск.
Кто это – знакомый, незнакомый, есть ли у него веские причины для суицида – может, инфицированный, а может, и вообще, морок-ловушка. Я не знал. И раздумывать было некогда. Мы с Эмпидоклюсом неслись бешеным карьером по звонкой брусчатке, и копыта отбивали с каждым прыжком сильное, ритмичное стаккато. Достигнув реки, я свернул и, придержав коня, поехал легкой рысью. Течение тут не очень сильное, далеко не могло отнести. Было темно, я до слез в глазах всматривался в изменчиво-поблескивающее рябью полотно реки. Фонарей на набережной не было, а карманного фонарика я с собой не захватил. Сделалось тихо, только дождь шелестел, сбегая холодными юркими струйками по разгоряченной коже, по бархатным бокам лошади, по шершавым камням. Ощущение было такое, будто бы я вдруг очутился в странном сне – дождь, темнота, плеск волн и исчезнувший, будто в никуда, человек с моста.
Я уж, было, решил, что все, больше мне тут делать нечего – как вдруг мелькнуло, быстро, тут же скрываясь под водой – почти на середине реки.
Я спрыгнул на камни – зернистый гранит больно ударил в ладони, ближе к воде он становился скользким и опасным, свалишься – все кости переломаешь. Данное обстоятельство меня изрядно задержало, приходилось осторожничать – хорош был бы спасатель с пробитой головой или, там, вывихнутой рукой, к примеру. Я все же поскользнулся, успел сгруппироваться, приложился спиной и ребрами. Затормозил и – увидел, что свалился к самой воде. А секунды бежали, как песок сквозь пальцы, я почти физически ощущал это скольжение, знал, что каждая из этих стремительных секундочек может означать конец. Хотелось остановить время, задержать – совсем ненадолго, хотя бы на несколько ударов сердца. Мне больше не надо...
А в идеале бы еще и всяких умников отучить в каналы прыгать.
Вода обожгла холодом, я переключился на интуитивное восприятие – это легко, это как в бою. В темноте под водой я бы никого не увидел...
У него была резкая, пульсирующая энергия. Отчаяние и звериный, панический страх.
За этими размышлениями, которые на самом-то деле, пронеслись в голове молнией, в долю секунды – это описывать долго – я сам не заметил, как алая пульсирующая звезда оказалась совсем близко – может, нас свела река, может, я сам до нее добрался. А пальцы мои сомкнулась на длинных волосах.
Наверное, я все же много крови потерял – плавал-то всего каких-то несколько метров, а сердце уже колошматило так, будто вознамерилось мне ребра переломать и улететь в теплые края, голова кружилась, а руки начали неметь. Я вынырнул, вытаскивая неудавшегося самоубийцу вслед за собой. Конь бродил у противоположного берега. Ого, а я, оказывается, через канал перебрался и не заметил. Самоубийца мой немедленно задергался и закашлялся – видимо, до последнего дыхание таки держал. Вот так всегда и бывает. Что ж, тем лучше. Откачивать не придется.
Он... а точнее, она, подняла лицо – и я узнал Алису.
Девочка с соседней улицы. Все за патрульными наблюдала и пряталась. Тихая, незаметная, неразговорчивая. Вот тебе и признаки. Группа риска. А мне и в голову раньше не приходило.
Увидев мою физиономию, Алиса аж задохнулась – вскрикнуть у нее не получилось по причине нахождения воды в дыхательных путях. Глаза распахнулись в пол-лица. Что ж, я ее очень даже понимаю.
— Не дергайся, – сказал я. Алиса поняла и кивнула. – Держись. Или руки связаны?
Алиса кивнула вторично. Вот, умелец, черт бы ее побрал. Сообразительная, а. Ухитрилась даже руки себе связать. Причем, самостоятельно! И после этого через перила перелезть. Талантище! Я выругался и принялся грести к берегу одной рукой. Алиса кашляла, вода плескалась, дождь шел, конь топтался, а у меня раны при каждом движении дергали, будто их каленым железом прижигают. Интересно, чего эта особо одаренная больше испугалась, смерти или моей обожженной рожи?.. Склоняюсь ко второму. Впрочем, тут и сомневаться нечего.
— И чего тебя сюда понесло?.. – задыхаясь, риторически поинтересовался я. – Жить надоело? Или ты осваиваешь экстремальные виды спорта собственного изобретения?
Алиса молчала.
Молчала она даже тогда, когда я ее вытащил на берег и вытряс из нее остатки воды. Она сидела на земле и ревела, а я больше ничего не спрашивал и – внимание! – даже больше не издевался. Что-что – а жалко все-таки девку.
Я со вздохом стащил с себя куртку, которая минуту назад сильно мешала мне жить – то есть, плавать – а теперь начинала согревать, и накинул ее на Алису. Она вздрогнула и подняла взгляд.
И тут я впервые услышал ее голос.
Голос был тихий и срывающийся.
— Я думала, что вы умерли.
— Я?.. – Я уселся рядом с ней, погладив коня по морде, которой он, было, ткнулся мне в плечо. Причем, в раненое. – Да нет, я живой, как видишь.
Алиса молчала дальше.
— Ты зачем в канал полезла? – поинтересовался я. А она вздрогнула и съежилась, будто я ее ударил. Нет, ну до чего затравленное создание. Я что, на маньяка похож?.. А, ну да, похож. С этим не спорю. В таком случае, второй вопрос – что ж с ней дома-то вытворяли, что она так на людей реагирует?! Во всяком случае, я знаю, что сейчас-то у нее родителей нет. Ну, а раньше?..