Город праха
Шрифт:
Джейс облизнул пересохшие губы:
— И что ты намерен с ним делать?
— Я расскажу, когда смогу тебе доверять, — ответил Валентин. — И когда ты будешь доверять мне.
— Доверять тебе? Как? Ты сбежал от меня в приюте Ренвика и разрушил за собой портал! Ты пытался убить Клэри!
— Я бы не сделал твоей сестре ничего дурного, — отрезал Валентин, сверкнув глазами. — По крайней мере, не более, чем тебе.
— Я не видел от тебя ничего хорошего! — крикнул Джейс. — Меня спасли Лайтвуды!
— Лайтвуды заперли тебя здесь. Разве я угрожаю тебе? Разве я отказываюсь
От изумления Джейс так резко поднял голову, что перед глазами заплясали мушки. Рука ныла все сильнее. Он постарался вытеснить боль из сознания и дышать ровно.
— Что ты сказал?
— Теперь я понимаю, какую ошибку совершил в приюте Ренвика, — продолжал Валентин. — Я все еще считал тебя маленьким мальчиком, послушным моей воле. Именно таким я оставил тебя в Идрисе. За эти годы ты успел превратиться в упрямого и бесстрашного молодого человека, а я по старой памяти пытался обращаться с тобой как с ребенком. Неудивительно, что ты взбунтовался.
— Взбунтовался?! — переспросил Джейс.
Слова, которые он хотел произнести, застряли у него в горле, а сердце забилось в унисон с пульсирующей болью в запястье.
— Мне не представился случай объясниться…
— Не трудись. Ты держал в плену мою мать. Убил ее родителей. Истреблял Охотников ради достижения собственных целей, — произнес Джейс. Каждое слово сочилось горечью, как ядом.
— Тебе известна лишь часть правды, Джонатан. Пока ты был слишком мал, мне приходилось тебя обманывать. Но теперь я могу все рассказать.
— Так давай рассказывай.
Валентин потянулся через решетку и взял Джейса за руку. Пальцы у него остались такими же жесткими и шершавыми, как и тогда, в детстве.
— Я хочу доверять тебе, Джонатан… Тебе можно верить?
Джейс не мог вымолвить ни слова. Грудь как будто сдавливал железный обруч, и дышать становилось все труднее.
— Хорошо бы… — наконец прошептал он.
Наверху послышался какой-то шум — грохот железной двери, шаги и снова тихие голоса, эхом отдающиеся под каменными сводами. Валентин вскочил на ноги и прикрыл ведьмин огонь рукой.
— Раньше, чем я думал, — с досадой пробормотал он.
Джейс теперь видел лишь силуэт отца, освещаемый тусклым огоньком. Подземелье снова погрузилось во тьму. Перед глазами возникло воспоминание о жуткой твари, похожей на клубы черного дыма.
— Что раньше? — вопросил Джейс, подползая к решетке на коленях. — Кто там?
— Мне пора, — сказал Валентин. — Имей в виду, наш разговор не окончен.
Джейс схватился свободной рукой за решетку:
— Сними наручники! Освободи меня! Не желаю умирать без боя.
— Поверь, оставить тебя на цепи сейчас будет гораздо милосерднее. — Валентин окончательно погасил ведьмин огонь.
Джейс бросился на решетку, игнорируя боль в сломанном запястье:
— Отец!
— Когда я тебе понадоблюсь, ты меня найдешь, — сказал Валентин.
Еще цепляясь за решетку, Джейс медленно осел на пол. В беспросветной тьме были слышны лишь удаляющиеся шаги да его собственное прерывистое дыхание.
Всю дорогу в метро Клэри мерила шагами полупустой вагон, ни разу не присев; висящие на шее наушники плеера подпрыгивали в такт. Изабель не брала трубку, и Клэри теперь изнывала от необъяснимой тревоги.
Перед глазами стояло лицо Джейса — избитое, залитое кровью, зубы стиснуты в яростном оскале. В «Охотничьей луне» он и сам больше походил на оборотня, чем на Сумеречного охотника, призванного защищать правопорядок и держать нежить в узде.
От станции метро на Девяносто шестой улице она бежала и перешла на шаг, лишь когда впереди замаячила огромная серая тень Института. Ночной воздух холодил взмокшую шею. Девушка прошла по каменной дорожке ко входу в собор и уже хотела позвонить в висящий под архитравом колокол, но передумала.
В конце концов, она тоже нефилим и имеет полное право находиться в Институте — так же, как и Лайтвуды. Клэри решительно схватилась за дверную ручку и повторила слова Джейса:
— Именем Ангела я…
Закончить она не успела, потому что дверь распахнулась, открывая путь во тьму, озаренную огоньками свечей. Огоньки дрожали и плясали, как будто смеялись над Клэри. Она пробежала между рядами скамеек, открыла резную дверь лифта и нажала на кнопку дрожащим пальцем. Клэри и сама не знала, что заставляет ее дрожать — волнение за Джейса или волнение от того, что скоро она его увидит? Из зеркала на нее взирало обрамленное поднятым воротником бледное лицо с огромными зелеными глазами и бесцветными потрескавшимися губами. «Красота — страшная сила», — подумала Клэри в унынии и отвернулась от зеркала. Какая теперь разница? Джейса ее внешний вид вообще не должен волновать.
Лифт остановился, и Клэри вышла. Как обычно, ее встретил Черч. На приветствие кот ответил раздраженным мяуканием.
— Что такое, Черч? — В тишине голос прозвучал неестественно громко. А если в Институте вообще никого нет? Мысль о том, что она здесь в полном одиночестве, заставила Клэри содрогнуться. — Кто-нибудь дома?
Голубой персидский кот направился вперед по коридору, девушка последовала за ним. В музыкальной комнате и в библиотеке никого не было. Наконец кот повернул за угол и уселся перед закрытой дверью, всем своим видом демонстрируя, что привел гостью в пункт назначения.
Не успела Клэри постучать, как дверь открылась, и на пороге возникла Изабель — в джинсах, мягком фиолетовом свитере и босиком.
— Вот это номер! — сказала она изумленно. — Что ты тут делаешь?
— Ты же сама прислала мне сообщение! Инквизитор отправила Джейса в тюрьму!
Изабель с опаской огляделась и прикусила губу:
— Это не значит, что надо мчаться сюда сломя голову.
— Изабель, он в тюрьме! — в ужасе воскликнула Клэри.
— Да, но… — начала было Изабель и махнула рукой: — Ладно, заходи. А ты брысь отсюда! Стереги лифт! — Последнее относилось к коту, который немедленно улегся на живот и притворился спящим. — Кошки! — фыркнула Изабель, хлопнув дверью.