Город сестёр
Шрифт:
– Это Анюта сказала?
– Да... Ребёнок не знает, конечно, названий сёл. Но просила на обратном пути, на половине дороги повернуть налево. В большую деревню. А это только Воскресенки. Других больших сёл там нет.
– А что там такое?
– Спросил Шило.
– Анечка не знает. Сказала только, что мы там нужны.
Шило пожал плечами.
– Ну, нужны, так нужны. Горячего хлеба заодно поедим. Деньги то взяли?
– Взяли, взяли.
– Успокоила Бабка.
– Ну, всё. Тронулись.
Выкатили поезд
Дорога "туда" не стоит описания. Ничего примечательного не произошло.
Так... Лёгкая увеселительная прогулка.
Но вот природа! Природа в Улье - чистейшая. Нигде никто не дымит печами, трубами, заводами и фабриками. Редкие автомобили - не в счёт.
Тихий шорох колёс по щербатому асфальту. Свежая, как будто специально помытая зелень лесов и лугов. Прозрачное небо, в котором, если приглядеться, видны звёзды. И запахи девственной природы во встречном ветерке.
Пашка прощупал товарищей на предмет самочувствия. Все просто блаженствовали.
Всегда молчаливая Ванесса, заявила.
– Какой воздух. Боже, какой воздух. Шестьдесят пять лет на земле прожила, ничего подобного не ощущала.
Через пару часов, не въезжая в Байбы, остановились. Бабка описала ситуацию.
– Тварей много. Село-то оказывается - большое. Но крупных нет. Так... Мелочь всякая. Детей уже подъели. Имунных, если были, видимо тоже.
Танечка, спросила страшным шёпотом.
– Как это, "детей подъели"?...
– Маленькие дети не заражаются. Я же тебе рассказывала. Их едят первыми.
Тьма не успокаивалась.
– А почему...
– дыхание у неё перехватило, - ...а почему никто не приехал, не помог?...
– Так. Ладно. Этот разговор отложим на потом. Тьма! Ты способна работать? Или сопли помешают?
Таня вздохнула несколько раз шумно и глубоко.
– Да. Всё. Я готова.
– Тогда, Скорый, командуй.
– Короткий, съезжаем с шоссе на грунтовку, подходим к околице. Сначала проверяем вон тот первый дом. Бабка, там есть твари?
– Да. Две человеческие и одна собачья.
– Их отстреливаем. Шумим. Разворачиваемся, отъезжаем вон до той развилки. И ждём... Дамы, очередями не строчить. Только одиночными и только в голову. Соблюдайте режим экономии...
– А что, у нас мало патронов, - поинтересовалась Таня.
– Патронов у нас навалом, но они не бесконечны. Начали.
И Короткий направил пепелац в сторону села.
Устроили бойню. В принципе, ничего особенного.
Был, правда, один момент. Из леса вывалилась толпа тварей, которые подобрались слишком близко. Шило, в азарте, выскочил из машины, выхватил тесак и, включив ускорение, за полминуты порубил штук двадцать заражённых. Просто как смерч налетел. Воздух загудел от вращающегося мачете, и головы бедных тварюшек посыпались, словно горох. Ромка вернулся на своё место и, тяжело дыша, победно осмотрел товарищей.
Бабка укорила.
– Позёр.
Но
– Просто тренирует дар.
Мясорубка продолжалась около получаса. Только и слышалось.
– Шило. Магазин.
– Короткий. Магазин.
И так по порядку.
В самый разгар бойни Танечка бросила в эфир, сообщив, как учили, сначала свой позывной.
– Тьма... Я устала. Автомат тяжёлый. Уже руки ноют.
Пашка успокоил.
– Отдохни золотце. Сколько ты настреляла?
– Один магазин полный и второго больше половины.
– Посиди, мы сами управимся... Тебе ещё рано большие нагрузки... Беда. Ты как?
– Что как? Нормально я.
Пашка укорил Бабку.
– Шеф, ты почему пропустила стаю из леса?
– А они никакой опасности для нас не представляли. Одни пустыши. Хромоногие, да кривопузые. Вон Шило как повеселился...
Пашка рыкнул недовольно.
– Шеф, ты давай не молчи, ты сообщай. Привыкай выдавать полную картину. Это тренировка, но будь добра, веди себя как в бою.
– Есть мой генерал, - козырнула Бабка, и сообщила.
– На два часа с кормы, по огородам. Небольшая группа... Двенадцать единиц.
– Отлично. Так и продолжай.
– А всё. Нечего продолжать. Эти последние.
Когда управились с "последними" все уселись на свои места и одновременно выдохнули. Устали.
Скорый осмотрел окраину деревни, заваленную трупами, пробормотал.
– Ох и вонь тут будет.
Бабка успокоила.
– Через двенадцать дней перезагрузится.
И замерла, прищурилась, нахмурилась.
– Погодите. Вроде есть иммунный. Во-он там. В конце села, на отшибе домик. В доме кто-то есть. Сидит на месте. Не мечется. Как пить дать - иммунный. Трогай, Короткий. Направо. Вон туда.
Подъехали к неказистому домику, стоящему в самом конце деревни, слева от дороги, посреди запущенного огорода.
Скорый скомандовал.
– Короткий, развернись и попробуй подкатить к избе задом. Бронёй вперёд.
Короткий поманипулировал рычагами и прицеп послушно пополз назад, волоча за собой багги. Подкатились метров на двадцать. Скорый спросил.
– Он там живой вообще-то?
– Я его вижу. Значит живой.
– А ну-ка я его приголублю. На всякий случай. А то ещё пальнёт из какого-нибудь карамультука, блин. Потом выковыривай картечь из задницы.
И Пашка, хоть и с трудом, но дотянувшись до иммунного, усыпил его импульсом. Пошарил по пространству. Больше никого в зоне досягаемости не обнаружил.
– Ладно, я пошёл. Шило со мной.
– Угу.
Дверь, естественно, оказалась запертой изнутри.
Шило, как бульдозер, навалился на створку, внутри что-то хрустнуло, грохнуло, и дверь резко распахнулась.
Внутри, в полутьме, на стареньком кожаном диване, сидел старик. Склонив голову на плечо, он дрых, приголубленный Пашкиным "лечением". В руках дед, даже во сне, крепко держал двустволку.