Город сестёр
Шрифт:
– Ох, золотце... Можно, конечно, сразу - пулю в лоб и не мучиться. А можно прижиться, выкарабкаться, устроиться. Давай выживем. Вдвоём. А? Сколько тебе лет?
– Двадцать два.
– Хороший возраст. Пожалуй, самый лучший.
– А тебе?
– Сорок девять в январе исполнилось... Постарайся уснуть. Я рядом посижу.
Взял Марию за руку, почувствовал её, просканировал, потом успокоил импульсом психику. Беда уснула.
Он вышел в коридор.
– Короткий,
– Тебя решили не будить. Ты сегодня... то есть вчера - стал героем. Так что отдыхай. Через полчаса я Бабку разбужу.
– Не надо. Пусть она спит. Ей завтра ещё рулить. Слушай, Короткий, а как тут со временем. На твоих сейчас сколько?
Короткий глянул на наручные.
– Два, тридцать две. Если ты про длину суток, то совпадают до секунды.
– Понятно, - покивал Пашка и перевёл часы.
– Тоскуешь? Дети снятся?
– Да... Снятся... Дочка...
– Поначалу все тут так. Переживают. Потом ничего... Я когда понял - куда попал, да ещё и без ног... И до меня дошло, что возврата нет... Решил прекратить это дело. Зачем всё? Бабка не дала. Она два раза меня от смерти спасла.
– Так ты, что - на протезах?
– Удивился Пашка.
– Почему на протезах. Мы же в Улье. Новые ступни выросли. Через три месяца.
– А как ты в Улей-то без ног попал?
– Сюда я попал с ногами. Вынырнул недалеко от Полиса. Посёлок на перезагрузку пошёл. Может слышал - Светлоозёрский. В Тюменской области... Ярковский район. Нет, не слышал?
Пашка отрицательно помотал головой.
– Хороший поселок. Красивый. Богатый... Я там жил. А работал в Ярково. Два километра до школы... Двадцать минут ходьбы.
Короткий задумался.
– А это тебя из-за ног назвали Коротким?
– Спросил Скорый.
– Да. Бабка окрестила... Ну вот... Сбежал от тварей. Ночь по лесам прошарился, а утром вышел к городу. Так обрадовался, что таблички "мины" не увидел. Точнее видел, но прочитать не удосужился. Какие могут быть мины в сибирской глуши. Ну и наступил на пехотную... Одну ногу почти по колено оторвало, а на правой - ступню срезало. А тут Бабка с Шилом возвращались из рейда... Я ей сильно должен. Она из-под меня утки выносила. Я за неё любого убью. И свою жизнь отдам, не задумываясь.
– Да... Бабка у вас... То есть, у нас... Удивительный человек. А она кем была раньше?
– А это ты у неё спроси. Захочет - ответит.
Пашка пошёл вниз. Взял свою Сайгу. Вернулся.
– Короткий, ты иди спать. А я подежурю. Всё равно не усну. Если хочешь - я тебя усыплю.
– Нет. Не надо.
– Усмехнулся Короткий.
– Я и сам справлюсь.
На следующий день все проснулись ни свет ни заря.
Бабка ворчала как старая бабка.
– Почему не разбудили? Опять Скорый бессонницей маялся? А если ему сегодня снова стрелять?
– Да всё хорошо, - успокоил её Павел, - Я нормально выспался.
Она пошла на кухню, набрала стакан воды и проглотила ещё одну зелёную жемчужину. Передёрнулась, как от стакана водки.
Мария вышла из спальни с опухшими глазами. Пошла умываться.
Босс распорядилась.
– Давайте мужики всё обмундирование и оружие сюда. Кроме тяжёлого. До завтрака распределим. А я тут муки нашла немного и яичный порошок. Сухое молоко у нас с собой. Блинов настряпаю. Где у нас Беда. Что-то она долго умывается. Пойду, подгоню.
Бабка поднялась по лестнице.
Мужики пошли подвезти прицеп к самому дому, чтобы далеко не таскать. Тут Бабка сверху закричала.
– Скорый! Быстро сюда! Быстро, мать твою!
Пашка взлетел по лестнице за пару секунд и влетел в ванную. Машка сидела на закрытом унитазе без сознания, откинувшись на бачок, опустив руки. На полу валялся канцелярский ножик. Из перерезанной вены хлестала кровища.
Он схватил её запястье и включил дар. Матерясь, срастил вены и артерии, затянул рану. Вышел из режима лечения.
Наклонился поднять Беду, но Бабка не дала.
– Я сама. Ещё уронишь.
Легко подняла и понесла девочку в спальню. Положила на кровать, испачкав белые простыни.
– Ну, - посмотрела на Дугина, - и что будем делать? Может уж пусть уйдёт?
– Куда?
– Не понял Павел.
– Ну, куда... На тот свет.
Скорый взбеленился.
– Я уйду, пожалуй! Ишь ты! Как вы всё просто решаете, бля! Ушла и всё, да?! И никаких проблем, да?! Вот хрен она куда уйдёт! Я не позволю! Не-поз-во-лю! Ясно!
– Может, это лучше ей самой решить?
– Спокойно предложила Бабка.
– Бабка, что ты мелешь?! Её всего двадцать два! Она ещё толком не жила. Она думает, что раз такое произошло, то всё! Конец света!
Пашка немного успокоился.
– Она не понимает, что ещё и любовь тут найдёт, и детей нарожает, и...
Машка застонала. Дугин встал у кровати на колени, лицом к её лицу.
– Маша, ты как?
– Паша, ну зачем ты? Ну, зачем?
Пашка, глядя прямо в глаза девушке, попросил.
– Маша. Пожалуйста. Не бросай меня. Я тебя очень прошу.
– Ладно... Я на кухню.
– Сказала Бабка.
– Жить незачем, - прошептала Беда.
– Что мне тут делать? Я для всех только обуза. Мне плохо. Я по маме скучаю. Я домой хочу.
– Маша, - шептал в ответ Дугин, - ты посмотри, как о тебе все беспокоятся. Короткий тебе в машине прямо королевское кресло установил. Забронировали его... Я тебя стрелять научу... Не надо так, Машенька. Ты мне нужна. Да и остальные тоже... Дай-ка я ещё тебе здоровья добавлю.