Город сестёр
Шрифт:
– Козлы, - ругался Скорый залечивая "боевое ранение".
Все терпеливо ждали, пока он не залечил Машкину задницу.
Бабка выудила из сумки между сиденьями большой марлево-ватный тампон.
– Засунь в штанину, намочила сукровицей.
Подъехали. Никто не выскочил из броневика. Нигде не стукнуло, не брякнуло.
Все вышли, подошли к задней двери самопальной бронированной телеги. Бабка постучала.
– Тук, тук, тук. Кто в теремочке?
Тишина.
Шило
– А давай я в пулемётное гнездо гранату кину.
– Давай, - согласилась Бабка.
Шило полез на броню. Из недр машины закричал Рыба.
– Не надо! Я выхожу! Не стреляйте!
Бабка заворчала.
– Нужен ты мне, патрон не тебя тратить.
Дверь щелкнула и выпустила помятого "переговорщика".
Бабка прищурилась и спросила..
– Что ты там говорил, про кровожадность?
Потом повернулась к мужикам.
– Ребята, а привяжите-ка его к сиденью. Чтобы не мельтешил.
Короткий и Шило завернули Рыбе руки и потащили его к багги.
– Куда!
– Остановила Бабка.
– В броневик, давайте. Потом отмывай от него пепелац.
– И пошла в свою машину.
Рыбу попёрли в десантный отсек. Бабка вернулась с бельевой верёвкой.
– Приматывайте.
Посланника Цезаря зафиксировали на боковом сиденье по рукам и ногам, и уступили место Бабке.
– Ну, рыбка, давай побеседуем. А вы мужики соберите трофеи. Скорый, останься.
Повернулась к пленнику.
– Давай порассуждаем.
И засадила Рыбе жесткую пощёчину. Тот зашипел.
– Вы все тут покойники. Понятно? Вы все - трупы, мать вашу.
И получил ещё раз в рыло.
– Я же сказала - "порассуждаем", а не "поёрничаем". Скорый, заткни ему пасть.
Скорый огляделся, открыл аптечку на борту, достал валик бинта и попытался засунуть в рот Рыбе. Тот вертел башкой и не давался.
– Ну-ка отойди, - скомандовала Бабка. И достала армейский нож.
– Рыбка, открой ротик. Ты же не хочешь испачкать своими слюнями мой новый ножик? Правда?
Рыба сверкнул зенками, но покорно открыл пасть. Один свёрток бинта исчез во рту. Вторым обмотали голову, чтобы не выплёвывал. Бабка довольно покивала.
– Рассуждаем дальше.
И с размаху врезала ещё разок Рыбе по уху.
– Итак. Цезарь посылает своего помощника за картой. Которая находится у меня. Пока что всё логично?... Хорошо. Идём дальше. Поскольку с Цезарем я давно знакома и знаю его натуру... Он не стал бы рисковать людьми. Которых, кстати, у него не так уж много. Он просто купил бы эту карту, тем более она не так уж и дорого стоит. В том месте, что указано не карте, не так уж и много добра, чтобы портить отношение со мной. Какой вывод? Чего молчим?!
Она снова развернулась и врезала Рыбе по морде.
– Ты что молчишь, тварь?!
Пашка подсказал.
–
– А-а. Ну да... Извини Рыба. Так вот. Моё предположение, не лишённое некоторой логики... Цезарь отсыпал тебе споранов... Или даже дал несколько жемчужин, для покупки информации. Впрочем нет, жемчужинами он разбрасываться не стал бы... Но! Но!
Она склонилась к лицу Рыбы.
– Но мы же умные... Мы же хотим и службу исполнить и кое-что в карман себе положить. Так?... Не молчи тварь!
И снова врезала Рыбе по лицу, как по боксёрскому мешку. Тот с ненавистью сверкал глазами.
– Так. Ладно. Я спокойна... я спокойна... я спокойна. Теперь - главный вопрос.
И она заорала Рыбе в лицо.
– Где спораны, сука?!
Рыба зло прищурился. Скорый вышел из броневика и пошёл к Короткому, сваливающему броники в прицеп.
– Короткий, у нас молотки есть?
– Да. Тебе большой, маленький? Зачем они тебе?
– Рыбу пытать буду.
– А! Ну это дело святое. Пошли.
Он дал Пашке небольшой, на сто граммов, слесарный молоточек. Тот вернулся в броневик. Бабка красная от злости металась перед Рыбой.
– Он молчит! Паскуда!
– Сейчас, сейчас, - успокоил Скорый, стягивая с Рыбы берцы и носки. Вытащил у того из варежки кляп.
– Ну что, мужик, теперь моя очередь. Итак. Где плата за карту?
– Да отсоси ты!!
Пашка легонько врезал молотком по голому мизинцу.
Как бедняга орал! Со слезами и с визгом. Скорый ждал. Как только Рыба замолчал, Паша повторил по другому мизинчику. Крика не вышло. Рыба выключился. Дугин приложил руки к голове пленного, подстегнул процессы. Рыба очнулся.
– С добрым утром, рыбка моя, - приветствовала Бабка.
– Как самочувствие?
– Да пошла ты...
– Не хами женщине, - укорил Пашка. И врезал по безымянному. Тоскливый вой разнёсся далеко по степи.
– Может, отдашь, бля, свои сокровища без членовредительства, и разойдёмся?
– Спросила шефиня.
– Нет, если ты мазохист, то конечно - другое дело...
– Погоди Скорый, - остановила она замахнувшегося Пашку.
– Ты меня всё равно... Не отпустишь...
– Хрипел пленник.
– Слово даю. Отпущу. Ты меня знаешь. Я слово держу.
– В кабине, на потолке обшивку оттяни.
– Молодец. Давно бы так.
Пашка ещё раз врезал Рыбе по пальцам ноги. Тот опять завопил на всю казахстанскую степь.
– А это зачем?
– Спросила Бабка.
– Уточнить хотел... До диез второй октавы, - объяснил Скорый.
– У меня слух.
Вскрыли тайник, нашли мешочек с двумя горстями споранов.
– На пяток автоматов...
– Отреагировала Бабка.
– Стоило такое жизней этих парней?
– Кивнула на раздетых покойников.