Город сестёр
Шрифт:
– А вы не можете мне подсказать, - чего это они вдруг так расстроились, что начали друг друга дырявить? Это же одна банда... Была... У меня информация точная. Может вы им сказали что-то нехорошее? Обидное? Они, на эмоциях, и не поладили... Ну, так... Не для протокола.
– Они пришли якобы от Гвоздя. Потребовали двести чёрных жемчужин.
– Ах, они суки!
– Взвинтился Шило.
Савва его попытался успокоить.
– Молодой человек, позвольте нам с Милой Львовной поговорить.
Но Шило уже завёлся.
– А мы тоже
Савва перебил.
– Не "следак", а "господин следователь".
– Господин?!... Господин?!!... Да какой ты мне "господин", бля!!
Бабка рявкнула.
– Шило! Закрой рот!
Шило насупился, но замолчал.
– Иди в своё купе, и посиди там, пока мы не закончим!
Шило поднялся, глянул исподлобья и пошёл в свою комнату.
– И не вздумай мне дверью грохнуть!
Шило тихонько прикрыл дверь.
Савва оттопырил нижнюю губу.
– Строго тут у тебя. Прямо - военная дисциплина.
– Мы тут все на войне. Так вот... У меня с Гвоздём нормальные отношения. Если бы я ему понадобилось, он бы сам пришёл. А тут эти... Я сразу поняла, что это разводка. Не знаю, на что они рассчитывали...
– И ты им отказала, - продолжил Савва.
– А они так обиделись, что решили устроить массовый перекрёстный суицид.
– Да ну тебя, Женька. Не иронизируй. Дослушай сначала... Ну вот... Нам удалось их разделить. Двоим я сказала, что отдала жемчуг первой тройке и они, мол, ушли. А трём другим наоборот. Что двое забрали жемчуг и свалили. Вот видимо на этой почве у них и попёрло.
Савва помотал, головой посмеялся.
– Так и знал, что это ты мужиков стравила. Ох Милка...
– Он погрозил пальцем.
– Женя, я что - нарушила какие-то законы?
– Да упаси Господь! Я знаю твою законопослушность. Но я также знаю твою изворотливость. Так что... Да ладно!... Всё... У меня почти все вопросы.
– Почти?
– Меня вот что интересует, - продолжил Савва, - ты ведь обещала подумать. Тогда, когда найдёшь для Анечки лекарство... Насколько мне известно - ты его нашла.
– Ох, Женя! Нашла... Едва ушла... Теперь я две "белых" Алмазу должна. Представляешь? Я слово дала. Что, максимум, через год рассчитаюсь.
Следователь сморщился как от кислого.
– Женя, ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Но выскочив за тебя замуж, я не смогу заработать такие суммы. И ты мне помочь ничем не сможешь. У тебя работа. Так что...
– Значит год? Ну ладно, два года ждал, ещё год подожду. Спасибо за чай. Досвиданья.
И огорчённый, ушёл.
Беда насела на Бабку.
– А у вас с ним, что - роман? Он же тебя любит. Правда-правда. Он такой миленький, такой лысенький, такой интеллигентный. На какого-то артиста похож. Я бы на твоём месте...
Бабка перебила.
– Ты, Беда, не на моём месте... Шило! Слышишь, Шило! Иди сюда!
Шило вышел из комнаты, сел на своё место.
– Шило,
– А чего он?!
– Ты же прекрасно знаешь, что одним единственным словом можно испортить большое, хорошее дело. Знаешь ведь?
– Знаю...
– Тогда зачем эта клоунада?!
– ...
Бабка горько вздохнула.
– Как ребёнок, честное слово!... Давайте продолжать. Кто у нас остался с проблемами. Шило и Ванесса? Выкладывай Шило, что у тебя.
Шило подумал, пожал плечами.
– Да вроде - ничего. Меня всё утраивает.
– Ладно. Надумаешь что - сразу говори.
– Хорошо. Надумаю - скажу.
– Теперь ты Ванесса.
– Я бы хотела поэкспериментировать с Коротким, с Шилом и... Ну и со Скорым. Попытаться разобраться в принципах одарённости. Если, конечно, они согласятся. Мне кажется очень важным понять закономерности взаимодействия имунных и Улья. На ферме у меня не было такой возможности. А тут... Возможно, я смогу найти связь между причинами и следствиями. Тогда можно будет целенаправленно формировать способности.
– Ну, это ты с ребятами будешь говорить. А относительно бригады? Есть соображения, вопросы?
– Да, есть. Я что не пленная?
– Посмотрела на Пашку.
Скорый попросил.
– Я хочу, чтобы мне объяснили, какие тут законы, и что здесь вообще происходит с пленными.
Ванесса спокойно объяснила.
– Закон говорит, что тот человек, или группа, которые взяли в плен преступника, распоряжаются его судьбой. До определённых пределов, конечно.
– А что я имею право с вами сделать.
Ванесса всё так же без эмоций поясняла.
– Убить, изнасиловать и убить, использовать как раба. Нельзя истязать. А остальное всё считается в пределах законодательства. Нельзя освободить. Если я сбегу, то вас, Павел Дмитриевич, накажут.
– Но вы же, Ванесса Витольдовна, не собираетесь сбегать.
– Нет. Для меня этот путь отрезан. Но я попрошу вас мне помочь. Вас всех. Надо в городе встретиться с некоторыми людьми, и передать кое-какую информацию. Это, примерно, через неделю. От этого зависит жизнь сотен людей.
Достала блокнотик, посмотрела.
– Точнее, через пять дней. Так что вы решили?
– И снова уставилась на Пашку.
– Я бы хотел обсудить это с Шефом.
– Обсуждай, - разрешила Бабка.
– Я не знаю, насколько Мазур можно доверять. И второй вопрос - она что, член команды?
Бабка со значением покивала.
– Можно, Скорый. Можно доверять. И да. Она член команды. Если ты не против.
– Тогда, Ванесса Витольдовна, вы не пленник.
– И ещё, - продолжила Ванесса, - мне нужны хирургические инструменты. И какое-нибудь помещение, для амбулатории. Я не имею права терять квалификацию. Да и польза от меня, как от хирурга, больше, чем как от рейдера. Но я понимаю, господа, что это вопрос не завтрашнего дня. И не настаиваю.