Город смерти

Дилэни Сэмюэль Р.

— Я? То есть… вы?

— Вы не боитесь вещей, которых боюсь я. Я не боюсь вещей, которых боитесь вы, не правда ли, хорошо?

— Да.

Он мягко приблизил ее лицо к своему, потом отвел его и смотрел на него в поисках ответа.

— Чего вы боитесь? — спросил Ридра.

Батчер покачал головой в смущении.

— Ребенок… Ребенок, который умер, — сказал он. — Мозг боится, боится за вас, что вы будете одни.

— Боитесь, что будете одни, Батчер?

Он кивнул.

— Одиночество — это плохо.

Помолчав, она сказала:

— Мозг

знает это. Долгое время он не знал, но потом научился. Вы были одиноки на Реас, даже со всеми деньгами. Еще более одиноки вы были на Дисе, на Титане, даже с другими заключенными вы более всего были одиноки. Ни один не понимал вас, когда вы с ними говорили. И вы на самом деле не понимали их. Может потому, что они все время говорили «я» и «вы», а вы только теперь начали понимать, как это важно. Вы хотели спасти ребенка и вы хотели растить его так, чтобы он говорил на том же языке, что и вы? Или во всяком случае, говорил по-английски так, как вы?

— Тогда оба не были бы одиноки.

— Понимаю.

— Он умер, — сказал Батчер, потом улыбнулся. — Но теперь вы уже не так одиноки. Я научил вас понимать других. Вы не глупы и обучаетесь быстро. — Теперь он полностью повернулся к ней, положил кулаки на плечи и тяжело заговорил: — Я нравлюсь вам. Даже когда я впервые появился на «Тарике» — что-то было во мне такое, что вам понравилось. Я видел, что вы делали вещи, которые по-моему мнению были плохими, но я нравился вам. Я сказал вам, как разрушить защитную стену Захватчиков, и вы разрушили ее для меня. Я сказал вам, что хочу отправиться к концу Языка Дракона, и вы организовали полет туда. Вы делаете все, что я попрошу. Очень важно, чтобы я знал это.

— Спасибо, Батчер, — сказала Ридра.

— Если вы когда-нибудь ограбите другой банк, а вы отдадите мне все деньги.

Ридра засмеялась.

— Спасибо. Никто еще не хотел это сделать для меня. Но надеюсь, вы не будите грабить…

— Вы убьете всякого, кто попытается мне вредить. Убьете ужаснее, чем убивали раньше.

— Но вы не должны…

— Вы убьете всех на «Тарике», если они попытаются разлучить нас и оставить в одиночестве.

— О, Батчер, — она отвернулась от него и прижала кулак ко рту. — Плохой из меня учитель. Я сразу не поняла…

Удивленный и медленный голос: — Я не понимаю вас. Вы думаете…

Ридра снова повернулась к нему.

— Но это я, Батчер. Я не поняла вас. Пожалуйста, поверьте мне, вам нужно еще немногому научиться.

— Вы верите мне, — кратко ответил он.

— Тогда слушайте, мы встретились на полпути. Я не окончательно научил вас относительно «вас» и «я». Мы создали свой особый язык и говорим на нем.

— Но…

— Послушайте, всякий раз, как в последние десять минут вы говорили «вы», вам следовало сказать «я». Всякий раз, как вы говорили «я», вы имели в виду «вы».

Он опустил глаза в пол, потом вновь поднял их, все еще не отвечая.

— То, что говорю о себе, как «я», вы должны говорить «вы» и наоборот, понимаете.

— Значит, это разные слова, для одного и того же они не различимы?

— Нет… Только… Да! Они означают один и тот же тип отношения. В некотором отношении они одно и тоже.

Рискуя все запутать, она кивнула.

— Я подозревала это, но вы, — он указал на нее, — научили меня, — он коснулся себя.

— И поэтому вы не должны убивать людей. Во всяком случае нужно чертовски много подумать, прежде чем сделать это. Когда вы говорите с Джебелом, я и вы существуем. Когда вы глядите на корабль или на экран, я и вы по-прежнему здесь.

— Мозг должен подумать об этом.

— Вы должны думать об этом больше.

— Если должен, значит буду. — Он снова коснулся ее лица. — Потому что вы научили меня. Потому что со мной вы не должны бояться ничего. Я только что научился и могу допускать ошибки, но убивать людей, не подумав об этом много раз, будет ошибкой, верно?! Теперь я правильно употребляю слова?

Ридра кивнула.

— Я не буду делать ошибок с вами. Это было бы слишком ужасно. Я буду делать как можно меньше ошибок. А однажды я научусь окончательно. — Он улыбнулся. — Будем надеяться, что никто не будет делать со мной ошибок. Мне жаль, если они будут делать их. Потому что я, вероятно, буду с ними быстро делать ошибки и мало думать при этом.

— На сегодня достаточно, — сказала Ридра. Она взяла его за руку. — Я рада, что я и вы вместе, Батчер.

Он охватил ее рукой, и она прижалась к его плечу.

— Спасибо, — прошептал он. — Спасибо и спасибо.

— Вы теплый, — сказала она, уткнувшись в его плечо, — давайте постоим еще немного.

Когда он остановился, она посмотрела на иго лицо, сквозь голубоватый туман и похолодела.

— Что это, Батчер?

Он взял ее лицо между своими ладонями и наклонил голову: его волосы упали ей на лоб.

— Батчер, вспомните, я говорила вам, что понимаю, о чем думают люди. Я чувствую, что что-то плохо. Вы говорите, чтобы я не боялась вас, но вы меня пугаете.

Она подняла его голову, на его глазах были слезы.

— Послушайте, что-то в вас пугает меня. Скажите, что это?

— Не могу, — хрипло сказал он. — Не могу, не могу сказать.

И единственное, что она немедленно поняла, было то, что это ужасная вещь, которую он может постичь своим новым сознанием.

Ридра видела его борьбу и боролась сама.

— Может, я могу помочь, Батчер? Существует способ проникнуть в мозг, и отыскать там…

Он отпрянул и покачал головой.

— Вы не должны… Вы не должны делать со мной этого. Пожалуйста.

— Батчер, я и… не буду. — Она была смущена. — Я не буду, — смущение причиняло боль. — Батчер… я… не… буду!

Юношеское заикание застревало в ее рту.

— Я… — начал он, тяжело дыша, но постепенно смягчаясь. — Я был один и не был. Я долгое время. Мне нужно еще немного побыть одному.

— Я… понимаю.