Город смерти
Шрифт:
И так я лежал и сквозь сон думал об этой женщине. И передо мной мелькали, точно легионы призраков, лица. Потом они сменились телами, голыми, неподвижными. Сотни женщин. Тысячи. Я искал среди них приветливое лицо, переводил свой мысленный взгляд с одной на другую, словно я — кинооператор, а они — статистки в массовой сцене циклопического размаха.
Наконец, после долгих поисков, одна из них пришлась мне по вкусу. Симпатичная, с добрым и в то же самое время мудрым лицом. Мне понравились ее лицо и фигура. «Вот женщина, которую я бы выбрал, если бы мог выбирать», — сказал я себе. С такой женщиной я мог бы жить — уважать ее и ценить. Она выглядела… правильно. Ничего добавить не могу. Все, кого я выбираю,
Оставалось только имя. Какое-нибудь экзотическое, запоминающееся. «Леонора», — решил я. Хорошее имя. Так звали одну мою знакомую проститутку. Минет делала мастерски. Леонора… Шанкар. Откуда взялась фамилия, сам не знаю. Просто пришла на ум. Леонора Шанкар. Идеальное имя для моей идеальной спутницы. Вот если бы еще она существовала на самом деле…
Я заснул с мыслями о ее лице, имени, мудрости, о том, чему бы я мог от нее научиться, чего я мог бы достигнуть под руководством такой женщины. А на следующий день, шатаясь без цели по городу, я обнаружил один магазинчик. — Кардинал умолк, побарабанил пальцами по стеклу. — Или он обнаружил меня, — пробормотал он. — Тут я до сих пор не знаю.
Как бы то ни было, я забрел в этот магазин. Маленький, в грязном закоулке, которого я до того не замечал. Над дверью — ни имени, ни вывески. Витрина была полна марионеток. Они были красивые. Я подошел поближе и…
И он, прижавшись носом к стеклу, завороженно замер, точно обыкновенный уличный оборвыш. И вдруг с изумлением узнал лицо, которое снилось ему той ночью. Глаза у него подозрительно сощурились. Он призадумался. Пока он стоял и гадал, из двери магазина высунулся человек и поманил его. Вначале мальчик опасался, но потом увидел, что другой человек в магазине вынимает из витрины марионетку, которая его так заинтересовала. Любопытство пересилило инстинкт самосохранения, и мальчик вошел.
Человек закрыл дверь, повесил табличку «ЗАКРЫТО» и повел мальчика в глубь дома. Там, в сумрачной комнате, стены которой пестрели странными знаками, ждали еще двое. Оба были слепы и разговаривали на языке, которого мальчик еще никогда не слышал. Они вовлекли его в непонятный ему ритуал. Взявшись за руки, что-то пели, выдавили по капельке крови из пальцев — из своих и из пальца мальчика, — смазали этой кровью лицо марионетки. После этого слепцы вручили ему куклу и, так ничего и не пояснив, вывели обратно на улицу. Он отнес ее домой, прижимая к груди, недоумевая, что же произошло. Глядя на марионетку, он всякий раз ощущал страх и желание выбросить ее. Но не решался — она его завораживала. Весь день он не расставался с ней, а ночью положил ее с собой в постель.
— Проснувшись на следующее утро, — продолжал Кардинал, — я увидел в дверях женщину. Леонору. Она вошла в комнату. Улыбнулась. Велела мне немедленно отправляться в ванную и смыть с лица всю эту грязь — не возвращаться, пока не отдраю себя добела. Строгости ей было не занимать, мистер Райми. Именно это мне и требовалось.
Кардинал умолк. Я начал было протестовать, вопить, требовать, чтобы он перестал нести чушь и сказал правду. Но тут он вновь обернулся ко мне, и у меня отнялся язык. Его лицо… Это было неописуемо. Возможно, такое лицо стало у Бога года через два после сотворения мира, когда он понял, что натворил, и пожалел, что нельзя вернуться назад и все переделать.
— Леонора была великолепна, — вновь заговорил он. — Еще лучше, чем в моем вещем сне. Она отвела меня за руку в гостиницу, заперла в номере ровно на четыре месяца — и сделала из меня образованного человека. Научила говорить, читать, писать, мыслить. Мы усваивали по пять-шесть книг за день; быстро пролистать, выделить главное, заучить и выкинуть. Она познакомила меня с великими мыслителями и стратегами, с чудесными
Разумеется, за эти четыре месяца я узнал далеко не все. Как ни крути, какими быстрыми темпами ни работай, время ограничено, но я изучил основы всех этих и разных других отраслей знания. Леонора не разменивалась на подробности. По ее мнению, подробности — удел мелких людишек, тупых трудяг, которым больше нечего делать. А гиганты — говорила она — это люди, которые видят далеко.
Теперь, когда за моим плечом стояла Леонора, я вскоре вспорол брюхо теневому городу. Не прошло и нескольких месяцев с начала моей учебы, как я уже правил своей первой территорией. Стал расширять ее — быстро, уверенно, беспощадно. Подкупом, шантажом или угрозами я заставлял работать на себя лучших специалистов во всех отраслях. Как поясняла Леонора, мы не обязаны знать о своем бизнесе все — но нам нужна власть над такими всезнайками, чтобы они занимались тяжелой рутинной работой, позволяя нам мечтать и планировать на досуге.
Года через два я вышел в крупные воротилы: подкупал всех честных полицейских, какие только попадались мне на глаза, отстреливал конкурентов, находил компромиссы с теми, кто был сильнее меня. В те дни сложно… да что там, невозможно было вообразить, Что когда-нибудь я, посиживая вот в этом кресле, смогу одним нажатием кнопки убивать или облагодетельствовать любого жителя города. Но у меня были мои мечты и Леонора. Вскоре прибавились и другие айуамарканцы. Прошло десять лет, и я стал в городе королем. Еще десять — и я превратился в Кардинала, стержень всего, человека, которого боятся все, повелителя обоих — законопослушного и преступного — миров, владыки всего, на что падает его взгляд.
— Ну хорошо, а при чем тут я? — вмешался я, сгорая от нетерпения. — Кончита, Адриан, И Цзы, весь список «Айуамарки»? Мы-то здесь при чем?
— Терпение, мистер Райми, — процедил Кардинал. — Сейчас мы к этому подойдем. Я пытаюсь разъяснить, как все это началось, как ваша жизнь переплетается с жизнью маленького беспризорника, как и по какой причине появились вы и вам подобные. Все это не очень-то легко. Я и так вынужден ужимать свою историю; давайте-ка не будем сдирать все мясо, оставляя от рассказа лишь сухие кости?
Итак. Откуда взялась Леонора, я не знал. В то время мое невежество было настолько глубоко, что я даже не задал этого вопроса. Я решил, что она как-то связана с хозяевами таинственного магазина, а мой сон — всего лишь совпадение. В первый год нашего партнерства я вообще на эту тему особо не задумывался. И лишь когда я создал еще одного человека…
Мистер Райми, за свою жизнь я повидал массу конкурентов. Точно волны, они приходят и уходят, набирают силу и рассыпаются бесследно. А я — разбивающий их волнолом. В те времена среди моих недругов был человек по имени Элмер Чэг. Он контролировал крупный район города по соседству с моим. Неделя за неделей мы боролись за улицы и переулки — каждый пытался отодвинуть свою границу подальше. Он был намного старше меня, опытнее, влиятельнее. Вероятно, он сумел бы отправить меня к праотцам — и наверняка сделал бы это, если бы знал о моем растущем потенциале. К своему несчастью, он не смог понять, что за моей внешностью немытого психа таится кое-что иное; как очень многие, он считал, что я сгорю дотла, не успев никому особенно навредить. Итак, вместо того чтобы обрушить на меня все свои силы, он выжидал.