Город спит
Шрифт:
Князь растерялся. Ему стало обидно, что он снова изгой общества, но теперь не из-за внешнего вида, как это было обычно, не из-за смрадного запаха, а из-за того, что забыл свое имя с отчеством… Да и вообще, что это за центр, куда ты пришел, чтобы тебе помогли, а тебя выгоняют.
За всю свою жизнь Князь очень много врал, как только он не представлялся, такие псевдонимы придумывал. Главное, чтобы он настоящий не попал в полицию, не встал на учет у нарколога. Лучше представиться президентом, но только спасти и спрятать себя настоящего. Было же у него и огромное количество слезливых историй для незнакомцев, которых можно было развести с помощью их на мелочь. Таким манером он уже давно начал путаться, что правда, а что нет, кто он и как его зовут на самом деле.
– Да пошли Вы тут все! Это… хм… лохотронщики мавродевы, сектанты!
Князь развернулся и двинулся на выход, хотел было хлопнуть дверью, но помешал доводчик, плавно выполнивший свою функцию. Выйдя на улицу, он сел на ступеньки и начал сосредотачиваться со всей силы, чтобы вспомнить как же его полностью зовут. Ему хотелось вернутся, но, как бы себя он не напрягал, так и не вспомнил…
Проклиная свою судьбу, он резко захотел было отправиться выпить с Графом, но остановило его осознания того, что со своим другом он уже точно не вернется к этой красной двери. А значит Графа надо избегать, и он побрел в своей коллектор, зайдя по дороге за боярышником. Выйдя на улицу с пузырем, он все-таки решил пойти к своему лучшему другу.
Сделав глоток, ядреная жидкость обмыла берега его горла и встала колом. Как же меня зовут? В раздумьях он дошел до теплотрассы, где обычно летом в это время отдыхал Граф.
Князь продолжал молча выпивать и думать о том, надо ли ему вообще полностью вспоминать себя, как же это больно прокручивать все это в своей голове. Нужна ли ему действительна эта дьявольская красная дверь?
Граф встретил Князя с радостью и приступил к повествованию главной истории дня, а может даже месяца. Сегодня Граф стянул еду из местного фастфуда и чуть не был ушиблен охраной. Какой-то парень-растяпа, ожидая свой заказ, отошел в туалет, тут-то и подсуетился Граф. Времени складывать еду в пакет не было, и Граф мчался по улице прямо с подносом еды. Следом за ним бежал охранник и растяпа-студент. На дорогу падала картошка фри, указывая маршрут преследователям. Выиграть время Графу помогли знакомые уличные музыканты, которые в пьяном обеденном угаре начали останавливать преследователей с просьбой подать мелочь для развития творческого дарования, явно помогая спастись местному кумиру бездомной жизни. Хоть и Граф имел квартиру, все наблюдавшие за ним со стороны были уверены, что он бомжуют, чем он и пользовался, выпрашивая себе на жизнь. Если бы не эти парни, играющие постоянно на одном и том же месте панкуху, Графа однозначно бы догнали. Сил бежать уже не было, легкие отказывались дышать. Окончательно оторваться Граф смог только, забежав во двор и спрятавшись в остатках сгоревших сараев. Вот тут он от страха доел остатки картошки и переложил бургеры в пакет. Поднос он спрятал в пепелище, задумав обязательно вернуться за ним позже.
Монолог Графа, прерывающийся своим же смехом, стих, и друзья, объевшись бургеров, легли дремать.
Князь встал и хотел допить боярышник и уже готов был его выпить махом как рука самостоятельно закрыла пузырек. Хотелось ему исправится перед Анной, то есть Машей, прийти и выложить ей как его зовут. Чертова надежда в образе красной двери зацепила его. Может, это судьба? Он вспоминал, как начался тот день. Князь тогда просто стоял и думал о том, что было бы неплохо вернуться миллионером к родственникам, ну или хотя бы заиметь какую-то маленькую, но независимость, человеческое благополучие.
Князь снова прилег. Сон не шел. Граф начал ругаться, что Князь возится и кинул в него чем-то.
Князь все так же крутился и ворочался, как вдруг вспомнил школу. Они с одноклассниками смотрели журнал, и тихий детский голосок из прошлого с удивлением сказал, что Смородину поставили за контрольную по математике пять.
Точно! Уже другой голос раздался из прошлого «Николай Смородин к доске»! А как же звали отца? Как не напрягал свою память Князь, но отчество вспомнить не смог.
На утро они пошли с Графом собирать пивные банки. Около одной лавки Граф углядел открытую, почти целую бутылку пива. Он поднял ее сделал вид, что прочитал английское название. Хотя читать он так же разучился, как и Князь, а иностранных языков сроду не знал. Потом оценил жидкость взглядом понимающего человека и отпил. На лице Графа поплыло наслаждение.
Он протянул бутылку Князю со словами – «А выпейте-ка отличного пива, Николай Егорович»!
Князь медленными глотками испробовал пиво и резко остановился. Он же обещал больше не пить, хотя какая уже разница, подумал Князь, и продолжил наслаждаться действительно вкусным напитком.
На одном из глубоких глотков Князь остановился, резко оторвав бутылку от губ и облил ворот кофты из-за большой амплитуды такого движения, за что поймал на себе строгий взгляд Графа.
– Э! Старый! А как ты меня назвал?
– Николай Егорович!
– А разве я Николай Егорович? Ну про Николая я, конечно, помню, но чтобы по отчеству Егорыч, первый раз слышу…
– Сам ты хрипота старая! отвечал Граф. – Сам же рассказывал, что отец твой Егор Смородин машинистом был… А Бородатый шутил, что такого быть не может, так как я твой отец.
Князь ахнул от удивления, как близко с ним была правда. Погрузившись в свои раздумья, наслаждаясь счастьем от маленькой победы, он не заметил, как они пошли дальше молча, собирая алюминиевые банки, а потом и вовсе в свете белого дня выкорчевали удобно стоявшую около кустов мусорную урну.
– Да осень чувствуется, бормотал Граф. Даже не в погоде дело. А по банкам и бутылкам в урнах видно, что нет их. Перестали на улице выпивать, все жопы свои дома греют.
Князь не отвечал. Ему побыстрее хотелось закончить обход, отделаться от Графа и зайти в Красную дверь. Реабилитироваться он, возможно, еще не собирается, но заткнуть эту наглую девку тем, что вспомнил, как его зовут, было жизненно необходимыми для еще одного маленького самоутверждения! И это желание перебороло его.
– Граф-братан! Я забегу за перцовкой. Иди, я тебя догоню…
– Так давай вместе в аптеку зайдем?!
– Да не… слушай, вдвоем выкинут. Я один попробую попросить, чтоб еще добавили рублик.
– Валяй! Граф махнул рукой и пошел дальше.
Князь напряг все свои силы и быстро побежал, на сколько мог это делать. Вскоре перейдя на быстрый шаг, который со стороны для прохожих таким совсем не казался. Красная дверь была относительно недалеко, если идти на срез. Сопя себе под нос от непривычного темпа, он наконец-то дошел до Красной двери, где попытался восстановить дыхание, чтобы воздуха хватило на разговор.
Еще раз собрав силы, он обдумал свое поведение, что он войдет и сразу с порога скажет «меня зовут Николай Егорович Смородин»! Или Смолин?! Так, а какая у меня правильная фамилия? Нервничая, начал сомневаться Князь. – Да какая разница, можно и соврать, только бы ей все высказать. Пусть Смолин будет, звучит лучше, решил он.
Рука потянула за ручку Красной двери. Войдя в знакомую комнату, его снова встретила Мария.
– Добрый день! Рада Вас видеть! Вспомнили как Вас зовут?
– А как же! Разулыбался Князь. Николай Егорович Смолин Я!