Город стекла
Шрифт:
— Разморозь его, пожалуйста.
Магнус, не без веселья, ответил:
— Я удивился, получив утром весточку от Себастьяна. Он сказал, что хочет помочь тебе, ни много ни мало. Как вы с ним встретились, кстати?
— Он доводится кузеном кое-кому из друзей Лайтвудов. Себастьян хороший и милый.
— Милый? Фи, как слабо! Он роскошен! — Магнус мечтательно уставился на Себастьяна. — Оставь его мне. Будет вешалкой для шляп и прочего.
— Ага, сейчас! И не подумаю.
— Почему? Себе присмотрела? — Глаза у Магнуса блеснули. — Ты ему нравишься. Так и стелется
— Давай поговорим о твоих делах сердечных, — сменила тему Клэри. — Что у тебя с Алеком?
— Алек отрицает, что между нами что-либо есть, и посему я отрицаю связь между нами точно так же. Вчера он прислал огненное сообщение, прося о помощи, и адресовал его Магу Бейну. Словно мы не знакомы! Алек по-прежнему сохнет по Джейсу, однако ничего хорошего из этого не выйдет. Проблема, о которой ты, конечно, ничегошеньки не знаешь…
— Заткнись, а? — Клэри презрительно посмотрела на Магнуса. — Размораживай Себастьяна, иначе я так и останусь здесь — и Белой книги тебе не видать.
— О, разморожу, разморожу… Только сделай одолжение: не говори ему ничего из сказанного мною. Пусть он и друг Лайтвудов. — Магнус раздраженно щелкнул пальцами.
Лицо Себастьяна ожило, как в фильме, снятом с паузы.
— …не помочь нам? — закончил парень фразу. — Мы не с пустяком пришли! Вопрос жизни и смерти.
— У вас, нефилимов, все вопросы — жизни и смерти, — ответил Магнус. — Поди прочь. Ты докучаешь мне.
— Но…
— Уходи, я сказал. — В голосе Магнуса проскользнули нотки угрозы. С кончиков длинных пальцев сорвались голубые искорки, в воздухе раздался резкий запах. Кошачьи глаза засветились.
Клэри, хоть и знала, что Магнус разыгрывает спектакль, невольно попятилась.
— Себастьян, — позвала она, — лучше пойдем.
— Постой, Клэри, — сощурился парень.
— Уходим. — Клэри схватила его за руку и потащила к Путнику. Себастьян поворчал, но послушался.
Облегченно вздохнув, Клэри оглянулась через плечо: Магнус улыбался ей, сложив руки на груди. Затем он подмигнул сверкающим глазом.
— Прости, Клэри. — Себастьян помогал ей забраться в седло: положил одну руку девушке на плечо, вторую — на пояс. Клэри же отчаянно боролась с внутренним голосом, твердившим: дескать, Путник не лучше любой другой лошади и опасен. Перекинув ногу через спину скакуна, Клэри села и попыталась убедить себя, будто сидит на диване, а не на спине у животного, которое может в любой момент цапнуть.
— Простить за что? — спросила девушка, когда Себастьян ловко вскочил в седло. Аж прямо завидно. Впрочем, так спокойней — хоть один да знает, как управляться с лошадью.
— За Рагнора Фелла. Я думал, он согласится помочь. Хотя все эти волшебники капризны. Сама небось знаешь?
— Да, общалась с Магнусом Бейном. — Клэри обернулась и посмотрела на хижину Фелла. Из печной трубы вылетали миниатюрные пляшущие человечки. Не Магнусы ли? — Он верховный маг Бруклина.
— По характеру такой же, как Фелл?
— Одного поля ягоды. За Фелла не извиняйся. Я догадывалась, что помогать он не захочет.
— Зато
— Что именно? — Клэри развернулась к Себастьяну. Солнце стояло высоко в небе и подсвечивало темные локоны парня золотом.
— Увидишь, — широко улыбнулся Себастьян.
Стены леса по обочинам время от времени расступались, открывая невероятно прекрасные виды: льдисто-голубые озера, зеленые долины, серые скалы, серебристые изгибы реки и ручья меж берегов, густо поросших цветами. Интересно, каково жить в таком месте? Вне бетонных джунглей Клэри невольно ощутила себя беззащитной. Здесь, правда, здания тоже имелись: кое-где над верхушками деревьев высились крыши каменных домов.
— Поместья богатых Охотников, — пояснил Себастьян.
Дома напоминали особняки вдоль Гудзона, на севере Манхэттена, где в давние времена богатые ньюйоркцы проводили лето.
Дорога из гравийной перешла в грунтовую. Себастьян повел Путника вверх по склону холма и на гребне остановился:
— Ну, вот мы и на месте.
Вынырнув из задумчивости, Клэри уставилась на «место»: черные от сажи камни, печная труба все еще тянется в небо; в единственной уцелевшей стене зияет пустой оконный проем; сквозь трещины в фундаменте пробивается трава.
— Ничего не понимаю. Ты куда меня привез?
— Не узнаешь? Здесь жили твои папа и мама. Здесь родился твой брат. Это поместье Фэйрчайлд.
И вновь в голове у Клэри зазвучал голос Ходжа: Валентин сжег и себя, и жену с ребенком. Пожар разгорелся такой силы, что земля почернела, и больше на проклятом месте никто ничего не строит.
Не говоря ни слова, Клэри слезла с коня и побежала вниз по холму. Себастьян окликнул ее, но Клэри не обернулась. Остановилась она только перед самым домом. Под ногами хрустел треснувший камень тропинки. Из высокой травы выглядывали, резко обрываясь, уцелевшие ступени крыльца.
— Клэри… — позвал Себастьян. Он тоже спустился с холма, но Клэри попросту не замечала его присутствия. Она медленно оборачивалась вокруг себя, разглядывая останки поместья: опаленные деревья, тенистая лужайка… Над деревьями виднелась крыша соседней усадьбы. Солнце искрилось на осколках стекла в раме уцелевшей стены. Переступив через обожженные камни, Клэри вошла в пределы дома. Видно было, как он делился на комнаты. Нашелся даже шкафчик — обугленный, он лежал на земле, среди осколков фарфора.
Некогда это был настоящий дом… Семейный очаг. Мама вышла замуж и воспитывала здесь ребенка, а потом пришел Валентин и обратил поместье в прах. Он заставил Джослин поверить, будто ее сын мертв, и вынудил скрыть правду от дочери… Сердце пронзила щемящая боль. Сколько жизней в тот день сломал Валентин!
Прикоснувшись к лицу, Клэри ощутила влагу на пальцах. Она не заметила, как расплакалась.
— Прости, Клэри. Я думал, ты захочешь увидеть дом. — Обеспокоенный Себастьян шел следом, поднимая с камней облачка пепла.