Город убийц
Шрифт:
От дофанора-С действительно не тошнило, не кружилась голова, но слабость присутствовала. Хотелось лечь.
— Ложись, ложись, — сказал Ершинский. — Сейчас будем работать.
Воспоминания всплывали в моей голове, то проявляясь, как изображения на видеопленке, то вспыхивая, словно под светом прожектора. Я вспомнил, что мы спешили на помощь, что имперцы предъявили ультиматум оставшимся на базе, но они надеялись на нас и не сдались. А мы опоздали. Я вспомнил бой, мы разбили наголову те двенадцать кораблей Кратоса, которые прислали спалить базу. Семь подбили, остальные смылись.
Я вспомнил, как
— Здесь совсем стерто, — сказал он.
Дверь открылась, и на пороге появился Эжен, очень бледный и взволнованный.
— Мы уходим, — глухо сказал он. — Немедленно.
Глава 14
— Имперцы идут? — спросил Адам. — Выследили? А я тебе говорил: не суйся на старую базу. У них там на каждом дереве по жучку.
— Мы вроде нашли все.
— Значит не все, — вздохнул Ершинский.
И я почувствовал укол в вену. Даже не заметил, когда он успел приготовить шприц.
— Это кофеин, Анри, — сказал он. — А то нам вас на руках тащить придется.
Я быстро приходил в себя, слабость отступила, и я сел на кровати.
— Может, вернете кольцо по такому случаю? — спросил я Эжена.
— Он много вспомнил, Адам?
Ершинский развел руками.
— Ну, когда? Мы только начали.
— Пока нет, — бросил мне Добиньи. — Поторапливайтесь.
Психологический Центр сделал меня стихийным даосом. Иногда лучше плыть по течению. Меньше энергии потратишь. И пользоваться ситуацией. В конце концов, на берегах могут встретиться совсем неплохие места, куда можно причалить.
Мы благополучно смылись с Лии.
— У них спутник болтается на орбите, — пояснил Эжен. — Мы его слушаем. Ты спрашивал: есть ли здесь дальняя связь? Есть через их спутник. Так вот наши засекли отправку на Кратос твоих фотографий у подножия креста. Так что имперского флота стоит ждать на днях.
Имперский флот действительно прибыл, как то объявили в новостях, но нас уже след простыл. Две недели мы болтались в космосе, пока не оказались на еще одной землеподобной планетке, именуемой «Дервиш». Видимо, за скорость вращения, действительно напоминающую суфийский танец: продолжительность суток около восьми земных часов. Местных часов, понятно, ровно восемь.
Режим дня здесь такой: двое суток гуляешь, сутки спишь. За день дважды любуешься восходом и закатом, почти, как маленький принц. Зато климат мягкий и теплый, а ночная температура мало отличается от дневной.
Местонахождение Дервиша долго оставалось для меня загадкой (кольцом меня не баловали), но по расположению созвездий можно было сделать вывод, что это где-то между Махди и Центральным Союзом, то есть совсем у черта в заднице.
Прилетели мы зимой, что выражалось в хмуром небе и накрапывающем дожде. Мне не стали колоть наркотик перед посадкой. Они почему-то не пытались скрыть от меня расположение космодрома. Я уж понадеялся, что начали доверять.
Нет, конечно!
Космодром представлял
Меня поддерживал под локоть Адам, рядом шли хорошо вооруженные Симон и Ги, а сзади Эжен, так что мой статус пленника был очевиден, хотя, судя по вежливости обращения, явно привилегированного пленника, вроде заложника при дворе средневекового монарха.
Послышался шорох, слабый ветер коснулся волос, и в подземный зал, не касаясь стен и пола, вплыл короткий, сигарообразный вагон. «На воздушной подушке, что ли?» — подумал я.
— Анри, добро пожаловать, заходи! — сказал Эжен.
Мы вошли в вагон и сели в глубокие кресла, милый женский голос из динамиков попросил нас пристегнуться.
— Никогда не ездил на такой штуке? — спросил Симон.
— Кажется, нет.
Мы вплыли в туннель, и за нами опустились массивные ворота. Как сейфовая дверь, Послышался глухой удар, потом свист, словно свист ветра. На окна наползли толстые заслонки, словно танковая броня.
— Похоже на батискаф, — заметил я.
— Похоже, — кивнул Ги, — только батискаф не должен быть раздавлен внешним давлением, а наш вагончик разорван внутренним.
— В туннеле вакуум?
— Сейчас будет.
— Воздух откачивают?
— Конечно.
По крайне мере, мое предположение насчет воздушной подушки было явно неверным.
— Левитация сверхпроводников в магнитном поле, — предположил я.
Ги хмыкнул.
— Ты всегда был слишком сообразителен для гуманитария. Тебе надо было на физфак идти.
— Учту, — сказал я.
— Приготовиться к старту! — сказал женский голос.
И начался обратный отсчет. На счет «ноль» вагон сдвинулся с места, и начал клониться носом вниз. Наши кресла медленно повернулись вокруг горизонтальной оси, так что мы остались сидеть в горизонтальном положении, зато пол встал к горизонтали под углом градусов в тридцать. Вагон проплыл еще несколько метров и ухнул куда-то вниз, словно лифт, у которого оборвался трос. Мы падали. Я не сразу понял, что вес все-таки не обратился в упомянутый ноль и нас удерживают не только ремни страховки. Вес был, но составлял не больше половины от нормального. К горлу подступила тошнота, я сглотнул слюну, а падение все ускорялось.
Я не понял, сколько мы летели. Кажется, очень долго. Наконец, падение замедлилось, мы прошли некую нижнюю точку и явно начали подниматься вверх. Вес увеличивался, тошнота прошла, стала душно и жарко. Мы двигались все медленнее и медленнее, пока, наконец, не остановились.
Послушался свист возвращаемого воздуха, с окон сползали заслонки.
— Как тебе чудо техники? — спросил Эжен. — На Кратосе такого нет. На Тессе тоже.
— Слишком горячие планеты, — прокомментировал Ги. — Мантия близко. Не построишь. И на Земле не построишь. На Дарте есть.