Город в законе: Магадан, триллер
Шрифт:
— Инфляция, — вздыхает Джентльмен.
Игра началась.
Слева от меня Поручик, напротив Джентльмен и рядом Бухгалтер. Геннадий Михайлович действительно работает бухгалтером. В нашей компании он недавно, я с ним играл всего один раз.
Расклад для меня не самый худший. Плохо, когда я попадаю между Поручиком и Джентльменом. Они прекрасно понимают друг друга и втемную играют с одинаковой силой как в открытую.
Поручик берет карты — его слово — и бросив короткий взгляд на них, протягивает мне.
— Не хочешь?
То есть он предлагает мне мизер — не брать взяток — напополам. Никакого мизера у него конечно и близко нет. Даже игру можно играть, но рискованно.
Его предложение — явная провокация. Партнеры, еще не поднявшие карт, подумают, что у него очень слабые — а как иначе идти на мизер — и логично предположат, что у них сильные. И возможно, заявят игру втемную, на удвоенных ставках. Бухгалтер клюнет вряд ли, а вот Джентльмен не прочь иногда испытать судьбу, чем он мне и симпатичен — сам такой!
— Первый ремиз на вес золота, — провозглашает Джентльмен и решительно придвигает к себе прикуп.
— Взял на раз!
Но прикуп пока ничей. Последнее слово все-таки не сказано.
Бухгалтер, задумчиво шевеля губами, разглядывает свои карты. Поручик торопит…
— Запор, что ли… Слепому дорогу не переходят. Или играй семь!
Вообще, такие вещи в серьезной игре не произносятся. Женщины, скатерть и шум — враги преферанса. А к шуму традиционно относится все, что не связано непосредственно с игрой.
— Пас!
— Семь червей! — заявляет Джентльмен и я рад за него. Теперь точно сыграет, если бы не было карты — сказал бы шесть. Но тогда и его партнерам пришлось бы играть втемную..
— Пас! — слово Бухгалтера.
— Вист! — решает Поручик, — На семерной вся деревня вистует. Ложись!
Карты вистующих открыты и я вижу… вариант. У Бухгалтера нет одной масти и значит взятка тузом пик, на которую несомненно рассчитывает Джентльмен, уходит на мелкий козырь противника.
— Ай-яй, — причитает Поручик, бросая семерку пик, — корова пукнула — рога отвалились
— А теперь передавай мне ход по бубям, — командует он, — Без двух! Мельница закрутилась!
На семерной втемную без двух — это серьезно! В гору проигравший пишет сразу удвоенный штраф да висты — я произвожу нехитрые подсчеты… игра обошлась ему в триста двадцать восемь вистов или сто шестьдесят четыре рубля.
— Несчастный случай! — Джентльмен поднимается из-за стола. — Приглашаю.
— Вот так горбатых лечат, — разливает водку Поручик. — В мешок и шилом!
Игра началась.
Теперь сдает он.
Я поднимаю карты.
Есть особая магия в этом нехитром действе. Никогда не знаешь, что на этот раз дарит тебе судьба. Жирных тузов со смеющимися дамами в окружении чванных королей, или мелочь семерок и десяток, неожиданно выстраивающихся в непробиваемую схему мизера — помощи равных тогда тузам и королям. Или голяк — пас, когда впору поплакаться в жилетку Валентине на невезуху. Я думаю, чтобы по-нять Достоевского и Пушкина и многих, и многих, надо тоже быть игроком. Впрочем, необязательно в карты. В жизни всем нам выпадают моменты, когда на кон ставишь многое, даже саму ее…
Но в картах мне видится модель жизни, ее микрокосм.
Ты надеешься, строишь план и терпишь крушение.
Надо уметь проигрывать, держать удар. Удача повернется к тебе лицом.
Ты выигрываешь, все за тебя… потерял осторожность и все потеряно.
Наполните эту схему любыми обстоятельствами и деталями, дайте костям мясо и музыку включите — от плясовой до Шопена… Вся жизнь — игра!
У меня четыре масти и все по трц. Максимум три взятки без учета прикупа. А в прикупе может быть твоя удача, а может, и наоборот… Знал бы прикуп, жил бы в Одессе, — гласит игроцкая заповедь. Всего две карты бросает игрок посреди стола — они пока ничьи, они того, кто отважится на игру и сделает вызов судьбе.
Две карты! Приди ко мне две червушки — капитальный ремонт! Семь игры.
А не приди?
Но ведь что-то там есть.
А первый ремиз — золото. Я объявляю…
— Раз!
Все уже пропасовали и Поручик открывает мне прикуп. Два короля. Один червей, они и будут козырь, а второй — к тузу. Взятка. Шесть железных.
А если и расклад мне благоприятствует, могу и привезти.
— Шесть на червях.
— Вист.
— Второй.
Ну что ж, втемную даже интересней. Что-то они пронесут, может.
Взял семь взяток. Джентльмен опять без взятки, лезет на двоечку в гору.
Бухгалтер пишет висты на меня.
Сдача.
— Пас!
— Раз!
— Вист!
— Семь треф!
— Сыграно!
— Без лапы! Шесть да без одной, да за приглашение…
— Попка трусики сжевала, — комментирует нашу осторожность Поручик.
— Раз!
— Два!
— Отдаю все четыре на треф…
Пуля потихоньку заполняется, крупные игры редки и к столу мы поднимаемся тоже не часто, но поднимаемся и выпитое оживляет игру. Чуть-чуть раскованнее, чуть небрежнее. Единственный, на кого водка кажется не действует совсем — это Джентльмен. Даже наоборот. Чем больше он выпьет, тем кажется собранней. Только говорит несколько медленней.
Бухгалтера поймали на мизере, всучили две взятки. От этого или спиртного он побагровел, движения стали размашистыми и опять пишет висты на меня.
— Обожди, Геннадий Михайлович, я же не играл!
— Ох, черт, не туда!
Игра примерно равная. Джентльмен удачно все-таки сыграл несколько крупных темных и за счет разницы пули и горы выглядит наравне со всеми. В игре остается немногим больше двадцати.
И тут ко мне подваливает карта.
Даже без прикупа — девять на руках!