Город, затерянный между мирами
Шрифт:
Когда от двух оборотней не осталось ничего кроме сухой и ветхой оболочки, наступила тишина. Она была такой тяжелой и звенящей. Оборотни прятались за спиной у своего вожака. Пылинки медленно кружились и переливались в солнечном свете, льющемся из открытой двери. Тяжелое дыхание вырывалось из груди Барвина.
— Это было предупреждение! — Демиан первым нарушил молчание. — Если повториться еще что-то подобное, то я приду за тобой и твоей бандой. В стае оборотней есть более благородные волки, кто мог бы возглавить клан. Но я обещал не вмешиваться. Вот я и не вмешиваюсь. Но я буду рад, если ты дашь мне повод. Мы поняли друг друга Барвин?
— Да, поняли. —
— Это хорошо. — Демиан улыбнулся, и протянул Оксане руку. — Дорогая, нам пора домой.
— Это все! — Она наиграно захлопала глазами. — Мне понравилось убивать оборотней!
— Пока все, если Барвин не нарушит договоренностей. А если нарушит, то ты сможешь убить их столько, сколько душе твоей будет угодно. — Ответил Демиан.
— Я буду надеяться, что он нарушит, он же такой бунтарь. — Оксана окинула оборотня презрительным взглядом.
Они ушли, оставив волков в глубокой задумчивости, наедине с их мертвыми братьями. Но Барвин не смирился, лишь больше озлобился. Гнев его разгорелся с новой силой и энергией. Он тяжело дышал, мышцы на его лице непроизвольно сокращались и дергались, глаза заливала ненависть. Вожак стаи окончательно убедился, что драконы ему больше не друзья.
***
Сегодня Люциан пришел раньше, чем обычно. Вечер только начинал вступать в свои права. Тени удлинились, легкий полумрак окутал улицы города. Оранжевые закатные лучи выбивались из-за густой кромки леса, окрашивая небо огненным маревом. Свет в комнате уже горел, но как всегда не слишком ярко.
— Как твое плечо, болит? — Спросила Кристина, как только за вампиром закрылась дверь. Ужас, что он наводил на нее, никуда не делся. Но девушке начало казаться, что она к нему привыкла, смогла с ним ужиться, каким невероятным это и не казалось.
— Оно давно прошло. Раны на нас быстро заживают. Но все равно спасибо, что спросила. — Люциан улыбнулся.
— Значит, у мертвых все быстро заживает? — Тихо проговорила Кристина. Она встала с кровати, поправила руками длинную юбку из плотной расшитой серебряной ниткой ткани, сделала глубокий вдох и попыталась смотреть на Люциана.
— У мертвых? — Вампир выглядел удивленным. — Кристина, я не мертвый. Вампиры не мертвые. Почему ты считаешь иначе?
— Во всех легендах вас называют живыми мертвецами. Вы пьете кровь, чтобы поддерживать подобие жизни. И когда человек становится вампиром, он сначала умирает. — Девушка облизала пересохшие губы. Люциан улыбался, и от этой улыбки она чувствовала себя глупо, словно говорила что-то неправильное. Но она должна была разобраться, должна была все знать. Прежде чем становиться такой же, как он, понять, что вампиры из себя представляю.
— А ты когда-нибудь встречала вампира в своем мире? Сама его видела? — Люциан подошел немного ближе. Наводимый им ужас, его постоянный спутник, тоже приблизился, сильнее вцепился в девушку своими липкими щупальцами. Думать сразу стало сложнее. Мысли прятались по углам, как напуганные цыплята.
— Нет. В моем мире нет вампиров, наверное, по крайней мере, их никто не видел. Были, конечно, разные новости из ненадежных источников, но это так, просто страшилки. Вампиры — это всего лишь легенды.
— Это просто истории. Что-то в них есть от правды, но в основном догадки и вымыслы. Когда я был маленький, это было давно. — Люциан продолжал улыбаться. — Я очень любил легенды об огненных людях. Считалось, что они живут в жерлах вулканов. Их плоть состояла из раскаленных металлов,
— Вот теперь я чувствую себя глупо. — Кристина опустилась на кровать, ноги больше не держали ее. — Но я должна была спросить. А у вампиров бывают дети?
— Да бывают. — Люциан присел рядом. Кристине очень захотелось коснуться его лица, но руки не подчинились. Вампир очень странно на нее влиял, с одной стороны она его безумно боялась, с другой тянулась к нему изо всех сил. — Я сам родился в семье вампиров. До восемнадцати, а иногда и до двадцати пяти лет мы растем и развиваемся как обычные люди. Да, вампиризм есть у нас в крови. Мы более здоровые, сильные, но в целом мало отличаемся от людей. Но когда наступает переломный момент, мы преображаемся. Сначала появляются легкие судороги, поднимается температура, а затем приходят страшные боли. Здесь молодой вампир должен решить, начинать пить кровь и жить долго или перетерпеть, остаться похожим на человека, состариться и умереть. Как видишь, я свой выбор сделал.
— Значит, я не умру, просто изменюсь. А это больно? — спросила Кристина.
— Я не стану тебя обращать, по крайней мере пока. — Люциан коснулся холодными пальцами ее щеки. Мурашки побежали по коже, но она выдержала это прикосновение, не дернулась и не отстранилась. — Я нашел другое решение. Но прежде я хотел задать тебе вопрос. И прошу ответить на него честно. Не зависимо от твоего ответа, мое решение насчет тебя не измениться. Ты хотела бы остаться со мной?
Кристина замерла, не зная как ей реагировать. Она понимала, что сейчас решается ее судьба, и от ее ответа зависит очень многое. Хотелось закричать: «Нет, отпусти меня, просто отпусти меня!» Но страх, что не отпустит, был огромен. Тем более он и сам уже об этом говорил. Единственное, чего она хотела, это выжить и больше не страдать от слабости и страха. И если для этого ей придется составить пару вампиру, то она готова, готова на все. Тем более, всегда можно найти еще какое-нибудь решение, ведь нашлось же оно сейчас.
— Да, хотела бы. — Тихо проговорила она.
— Я рад. — Люциан улыбнулся. Белая прядь упала ему на лицо. — У меня для тебя кое-что есть.
Он достал из внутреннего кармана небольшой стеклянный пузырек, закрытый пробкой и протянул его девушке. Внутри плескалась густая темная жидкость. Кристина взяла сосуд и зажала его в трясущихся руках.
— Это кровь дракона. Если человек выпьет ее, то он приобретет здоровье, долголетие, продлит свою молодость и красоту. Но это не самое главное, те, кто примет кровь дракона становятся для вампиров не съедобными. Ты практически не изменишься, будешь есть обычную пищу, не будешь зависеть от человеческой крови, но при этом перестанешь воспринимать меня как опасного хищника. Ты больше не будешь меня бояться, а я больше не буду хотеть тебя съесть.