Город Желтой Черепахи
Шрифт:
Ночь была на исходе, тучи ушли, и в свете занимающегося дня окрестный пейзаж показался мне странно знакомым, и я почти не удивился, увидев среди корявых сосенок хижину старика Лэя.
Мне хотелось есть, хотелось согреться, спрятаться от ветра и утреннего озноба, хотелось заснуть под куском дерюги, но я свернул в лес, чтобы обойти жилище Лэя стороной. Он знал, что в конце концов я обосновался у рыбаков, — Тайши позаботилась сшить и отправить старику новые штаны взамен некогда одолженных мне, и теперь ему совсем ни к чему видеть меня. Похоже, он молчун, но если вдруг проговорится, будут
— Я говорил, что ты сам все увидишь, если захочешь увидеть, и поймешь, если захочешь понять. — Эрфу подвинул мне блюдо с трехгранными орехами удлиненной формы: — Из-за океана, попробуй.
Я кивком поблагодарил гостеприимного хозяина и, следуя его примеру, взял орешек пальцами и раздавил его хрупкую скорлупку. Вероятно, это и другие лакомства, которыми был уставлен стоящий перед нами столик, Эрфу получил с одного из трех великолепных кораблей, что я вчера видел в гавани.
— Благодарю за рассказ, я услышал от тебя много интересного. Не думал, что Гуанли решит так скоро покинуть этот благословенный край. — По губам Эрфу скользнула тень улыбки. — Впрочем, я и сам в ближайшем будущем собираюсь на родину. А часть наших купцов отплывет не сегодня-завтра. Да ты, верно, знаешь — видел погрузку кораблей.
— Видел, — подтвердил я. — Превосходные корабли. Таким, наверно, бифэни не страшны.
— Да. Жаль только, что привозят они теперь мало товаров и много молодых дураков, которым неймется поскорее превратиться в шапу. Ну да это их дело. А какое у тебя ко мне дело? Не для того же ты пришел сюда, чтобы поделиться своими впечатлениями о Городе Желтой Черепахи? — Эрфу поднялся со складного стульчика и, не глядя на меня, прошелся по террасе.
Перед нами раскинулся замечательный парк. С бассейнами, водопадами, живописными дорожками, украшенными статуями и клумбами. Поражало в нем и обилие щедро плодоносящих фруктовых деревьев. Должно быть, когда Эрфу приходят мысли о том, что рано или поздно придется покинуть все это великолепие, ему становится очень грустно.
— Я действительно пришел к тебе по делу. Я кое-что узнал, побывав в Городе, но мне хотелось бы знать об острове еще больше. В частности, о Лабиринте. Наверное, тебе известно, как он появился, то есть почему обычная скала стала Лабиринтом?
— Нет. Этого никто не знает. Это произошло три поколения назад. Может, даже четыре. Свидетелей возникновения, или, может быть, лучше сказать, рождения Лабиринта уже нет в живых, а легенды об этом не более чем красивые сказки.
— А как они объясняют возникновение Лабиринта?
— Да никак. — Эрфу улыбнулся и склонил голову. Тяжелый подбородок его лег на грудь, а большой нос, казалось, опустился на подбородок. — Ну хорошо. Вот тебе легенда. — Он снова улыбнулся и пожал плечами, словно заранее снимая с себя всякую ответственность за достоверность рассказа. — Удивительное дело, и времени-то прошло всего ничего, а уже легенды сложили! Хотя, может,
Он еще раз прошелся по террасе и наконец опустился на стул.
— Значит, так. Жил некогда юноша, который был влюблен в известную городскую красавицу. Она его, ясное дело, не любила и в ответ на пылкие признания и клятвы только смеялась. Тогда юноша, будучи не в силах совладать с любовью, ушел в горы, надеясь, что там это у него получится. Однако дело все не шло на лад, и он прибегнул к последнему средству — стал молить Огненную Черепаху о том, чтобы она помогла ему позабыть холодную красавицу и обрести утраченный покой. А поскольку Огненная Черепаха была очень доброй, она удовлетворила его просьбу, превратив Дырявую гору в Лабиринт, дарующий облегчение всем страждущим. Вот одна из побасенок. Много ли в ней разумного?
А вот другая, — продолжал Эрфу. — Долгое время жители Города досаждали Желтой Черепахе, культ которой, как ты, вероятно, знаешь, пришел на смену культу Огненной Черепахи, просьбами сделать их жизнь долгой и счастливой. И поскольку Желтая Черепаха была не менее добра, чем ее предшественница, она помогала людям как могла: больных делала здоровыми, бедных — богатыми, уродов — красавцами. Но чем больше хорошего она делала, тем больше просителей к ней приходило. И тогда Желтая Черепаха, чтобы не возиться с каждой отдельной просьбой, решила удовлетворить их оптом и превратила Дырявую гору в Лабиринт. Ну как?
— Да, из этого не много можно извлечь. А кстати, почему Лабиринт так назвали?
— М-мм… Это уже сложнее. Была, правда, одна история… Сюжета не помню, но суть ее в том, что якобы, когда человек входит в Лабиринт, его больная душа покидает тело, и в него вселяется новая, здоровая. Она-то и меняет облик человека и продлевает ему жизнь. Она же и выводит его наружу, а старая, больная навсегда остается блуждать в темных закоулках Лабиринта.
— Значит, Лабиринт получил свое название, потому что в нем теряется частица человеческой души?
— Ну, если угодно, так. Но зачем тебе это нужно? Чем тебя так заинтересовал Лабиринт?
— А тебя он не интересует?
— Теперь нет. Насмотрелся, сколько «интересующихся» сгинуло в нем, превратившись в шуанов и шапу.
— Ясно. Значит, больше ты мне ничем помочь не можешь? — Я осторожно опустил в рот продолговатое ядрышко ореха. Ничего, похоже на фундук, только посолонее и подушистее.
— Почему же не могу? Мое предложение остается в силе — поступай ко мне на службу. За год поднакопишь добра — и со мной, за океан. А хочешь — продолжай мое дело здесь. Толковые люди всюду в цене.
— Толковые-то да. Я подумаю. А больше о Лабиринте ни у кого ничего узнать нельзя?
— Можно. У Желтой Черепахи. — Эрфу нахмурился, посмотрел на меня с сожалением и встал, показывая, что разговор окончен.
— У какой Черепахи?
— У той самой. Что живет в Озере Звездного блеска.
— А там и правда живет Желтая Черепаха?
— Естественно. Желания она, конечно, не исполняет, но с избранными людьми разговаривает. Ходят такие слухи — вернее, раньше ходили. Но чаще всего пожирает она любопытных еще до начала беседы.