Город Зверя(сборник фантастических романов)

Муркок Майкл Джон

— Я так долго ждала тебя, великий Брадинак, — услыхал я ее слова. — Этот день снился мне.

Хул Хаджи казался довольно смущенным — как был бы и я — и с некоторым трудом высвободил руку, когда увидел идущего к нему высокого, полного достоинства молодого воина, приветственно протягивающего руки.

— Морахи Ваджа! — радостно воскликнул изгнанник. — Как видишь, я сдержал свое обещание.

— А я — свое, — улыбнулся молодой воин. — В этих горах все деревни охотно поддержат тебя и наше дело.

Женщина все еще стояла тут,

хотя больше не обнимала Хула Хаджи.

Морахи Ваджа шагнул к ней.

— Это моя сестра Ора Лис — она никогда не встречалась с тобой, но уже самая горячая твоя сторонница, — улыбнулся Морахи Ваджа. Затем он обратился к девушке: — Ора Лис, не прикажешь ли ты слугам приготовить постель для друга Хула Хаджи?

Молодой воин, казалось, совсем не удивился появлению чужака, и притом чужака иной расы, в своей деревне.

Тут Хул Хаджи понял, что пришло время представить меня.

— Это Майкл Кейн с Негалу, — сказал он, употребив марсианское название планеты Земля.

На этот раз Морахи Ваджа выказал легкое удивление.

— Я думал, на Негалу обитают только гигантские рептилии, — сказал он.

Хул Хаджи рассмеялся.

— Он не только с Негалу — он из будущего.

Морахи Ваджа чуть улыбнулся.

— Ну тогда приветствую тебя, друг, — надеюсь, ты принесешь удачу нашему предприятию.

Я удержался от замечания, что вряд ли принесу им удачу, поскольку до этого мне самому мало везло.

Когда мы спешились, Хул Хаджи проговорил:

— Майкл Кейн спас мне жизнь сегодня утром, когда на нас напали приоза.

— Ты желанный и почетный гость, — сказал мне Морахи Ваджа.

— Хул Хаджи забыл сказать тебе, что до этого и он спас мне жизнь, — сказал я, когда Морахи Ваджа повел нас к большому дому, украшенному самой роскошной мозаикой, которую я когда–либо видел.

— Значит, было предопределено, чтобы он спас тебя, потому что ты раньше спас его.

На такую логику я не мог придумать никакого возражения. Мы вошли в дом. Там было прохладно, комнаты были большими и просто украшенными.

Ора Лис была уже тут. Она глядела только на Хула Хаджи, который, казалось, был слегка польщен и смущен ее вниманием.

Морахи Ваджа явно был в деревне персоной немаловажной — он был, как выяснилось позже, своего рода мэром — и нам дали все самое лучшее. Еда и напитки были вкусными, хотя кое–что из них производилось явно на Севере, поскольку было мне незнакомо.

Мы досыта наелись и напились и все это время Ора Лис уделяла свое внимание Хулу Хаджи и даже упросила, чтобы мы позволили ей остаться, когда Морахи Ваджа сказал ей, что теперь мы должны поговорить о тактике и стратегии.

Причины для планируемого восстания были двойственными. Во–первых, народ начал понимать, что приоза не были высшими существами — аппетиты многих дочерей и жен были далеки от просвещенных вкусов полубогов. И во–вторых, приоза становились все более избалованными, они все менее склонны были выезжать в дозоры.

Это

процесс не был для меня новым, кажется, это что–то вроде закона природы, когда тиран падает жертвой собственной непредусмотрительности. Всегда было так, что мудрый король, каким бы характером он ни обладал, защищает своих подданных и таким образом защищает себя. Часто, конечно, одного тирана сменяет другой и возникает порочный круг. В конечном итоге это означает разрушение государства — его завоевание или упадок, — и раньше или позже появится просвещенный правитель или правительство. На это могут уйти века или несколько недель, и конечно же, трудно относиться к этому философски, когда именно твоя жизнь находится под железной пятой.

Мы беседовали далеко за полночь, и мне было забавно видеть, как Хул Хаджи вынужден отказываться от блюда фруктов или еще одной подушки, предложенной Орой Лис.

Наш план был основан на вере в то, что скоро крупные силы деревенских мендишаров нападут на столицу и горожане присоединятся к ним.

Такая обстановка сложилась не так уж давно, об этом проинформировал нас Морахи Ваджа. Жители деревень и мелких городов поначалу остерегались следовать за Морахи Ваджой, который был, на их взгляд, слишком молодым и неопытным.

Но когда он вступил в союз с Хулом Хаджи, все изменилось. Теперь население было полно энтузиазма.

— Ты очень ценен, Бради, — сказал Морахи Ваджа. — Ты должен оберегать себя, пока не придет время восстания, потому что, если мы потеряем тебя, все наше дело погибнет!

Лицо Морахи Ваджи было очень серьезным. Он явно хотел еще что–то добавить — он знал, что сказанное было правдой!

Каждому из нас дали комнату в доме Морахи Ваджи. Моя постель была без пружин, такие кровати преобладают на всем Марсе.

Я засыпал со смешанными чувствами отчаянья и предвкушения. Не так–то легко было забыть даже на миг, что я отдален от любимой женщины неодолимыми барьерами. С другой стороны, дело угнетенного народа Мендишара было близким моему сердцу. Мы, американцы, всегда сочувствуем угнетенным, кем бы они ни были, покуда они сами дерутся с тиранами. Может, не очень христианская позиция, — но я разделяю ее с большинством моих соотечественников и, вероятно, с большей частью человечества.

Я проснулся в несколько более философском настроении.

Была надежда — слабая надежда. Помните, я рассказывал о чудесных изобретениях шивов? Ну, вот это и была моя надежда — что я смогу вступить в контакт с шивами и попросить у них помощи для нового пересечения времени и пространства — на этот раз не с планеты на планету, но из одного времени на Марсе в другое время на Марсе.

Я твердо решил отыскать шивов или члена этой расы, как только увижу успех Мендишарской революции. Я чувствовал себя завлеченным в нее, главным образом, потому, что ценил Хула Хаджи как близкого друга, и все, что он делал, представляло для меня интерес.