Город. Опасный контракт
Шрифт:
Сержант вышел в коридор и почти сразу оттуда раздалась заполошная стрельба. Вовремя, значит, он выглянул.
– Держи этих, я сейчас, – прокричал Пингвин и метнулся к Сержанту. – Что там?
– Двоих с ходу завалил. Вон лежат. А остальные на лестнице прячутся. Четверо.
– Иди к Хрому. С этими я сам разберусь.
Он вытащил из карманчика разгрузки ребристый мячик оборонительной гранаты и, сорвав чеку, выбросил её на лестницу. Там раздались удивлённые вскрики, потом громыхнуло так, что сразу заложило уши и с потолка посыпалась штукатурка. Не теряя времени,
– У тебя ещё есть гранаты? – прокричал Пингвину Сержант.
– Что? – не расслышал тот, – уши после взрыва заложило!
– Гранаты, говорю, есть ещё?
– Нет. Одна всего была.
– Жаль. Сюда бы парочку.
В какофонию боя, состоящую из выстрелов, криков и стона раненных, матов и проклятий, внезапно вплёлся ещё один звук. Хром прислушался. Лай. Собачий лай. Слепыши, что ли? Они. Слепые псы, ведомые альфачом, влетели прямо на поле боя и с ходу стали теснить мародёров. Сталкеры прекратили стрельбу, отошли вглубь комнаты и вообще старались не отсвечивать. Однако слепышам было явно не до них. Столько вкусной человечинки металось сейчас между домами. Осталось только догнать. Ну или приниматься за тех, кто уже не бегает, а валяется то тут, то там на земле. Но бегающие вкуснее. Там, если вцепиться в горло, в пасть брызнет фонтан пьянящей горячей крови. А у мёртвых кровь не вкусная. Остывшая.
Мародёрам стало совсем не до сталкеров. Кто успел добежать до противоположного дома, ещё спаслись. А вот те, кто не успел, достали свои ножи и сабли, приготовили дубинки из водопроводных труб и приняли свой последний бой. Зрелище того, как собаки рвут мародёров, было неприятным, уж очень смерть страшная. Хотя, жалости особой к ним ни у кого не возникало.
Стараясь не испытывать судьбу, Хром увёл группу на третий этаж.
– Пересидим здесь от греха подальше. Всё равно, пока собачки не уйдут, выйти мы не сможем.
– Удачно слепыши подвернулись, – проговорил Сержант, – откуда они взялись?
– Это, скорее всего та стая, что к школе пробежала. Видимо, недалеко были, вот выстрелы и услышали. У них слух очень острый.
– Да уж, – покачал головой Пингвин, – вовремя эта стая прибежала. Я уж думал, не сдюжим.
– Ты зря гранату в подъезде использовал, – сказал ему Сержант, – лучше было бы её на наступающих потратить. Эффекта больше было бы.
Мгновенно что-то в комнате изменилось. Как облачко набежало на солнце. Щёголь неуловимым движением перетёк за спину сталкера и приставил финку к его горлу.
– Никогда не ставь мои действия под сомнение, – прошипел он, – понял?
– Понял, – проблеял ошарашенный Сержант.
– Вот то-то.
– Ты это, – обратился к заказчику Хром, направив на него ствол автомата, – палку-то не перегибай.
– В следующий раз, вот так на меня автомат направишь, я тебе его в задницу затолкаю, – огрызнулся Пингвин, убирая финку в ножны.
– Ну
– Какой есть.
В воздухе повисло напряжение. Казалось, что вот чуть и сверкнёт искра. Помолчали минут пять, сверля друг друга взглядами.
– Так дело не пойдёт, – проговорил Хром. – Ты, конечно, парень крутой. Но мы тоже к себе уважение имеем. И не надо нас носом, как кутят слепых, тыкать.
– Никто вас не тычет. Просто я всегда всё делаю правильно. И не терплю в свой адрес никаких замечаний.
– Не до такой же степени.
– Тут уж как пойдёт, – и, внезапно рассмеявшись, добавил, – да ладно вам! Что вы кукситесь? Всё, проехали.
Напарники с удивлением смотрели на это опять улыбчивое и добродушное лицо. Будто и не было этой злобной гримасы ещё минуту назад.
– Что молчим? Лучше про Город расскажите побольше. Всё равно сидеть здесь.
– Да что рассказывать? – нехотя ответил Хром. – Город как Город.
– Не скажи. Вот, полтергейст, например. Что это такое?
– Да кто ж его знает? Там, где он обитает, никто не ходит.
– Он что, опасный такой?
– Ну, чтобы он человека убил, я такого не слышал. Но это ничего не значит. Может, это потому, что люди к нему не суются. А сунется кто, так и всё. Нет человека. Кто знает?
– Так с чего вы считаете его опасным?
– А в Городе любая непонятка может быть опасной.
– А как он хоть выглядит?
– Никто его ни разу не видел.
– Ну, хотя бы, в чём он проявляется?
– Возле нашего посёлка видел район частного сектора, который мы обошли?
– Ну.
– Вот там он резвится иногда. Смотришь, дома сминаются, как спичечные коробки. Такое впечатление, что кто-то огромный и невидимый наступает на дом и он в лепёшку. Бывает, на перекрёстках шалит. Машины переставляет. То с одного конца на другой переносит, то пирамиду из них делает. Ну, это буйный полтергейст.
– А что, бывают тихие?
– Бывают. Вот на территории автохозяйства машины стоят. Старые, ржавые, без резины уже. Колёсные диски наполовину в землю ушли. А каждый раз по-другому стоят. И никто не видел, как их передвигают. Да и следов волочения нет. Или улицы вдруг возникают в городе. Чистенькие такие, дома в свежей побелке, во всех окнах стёкла целые. Машины на обочинах – хоть сейчас садись и езжай.
– И что?
– А ничего. Дураков нет на такую улицу соваться.
– Почему?
– Потому, что так не может быть. А если есть, то это может быть смертельно опасно.
– Может, это просто хроноаномалия?
– Может быть. Только на своей шкуре проверять пока охотников нет.
Слепыши резвились до самого вечера, не собираясь никуда уходить. А куда торопиться, когда здесь настоящий рай. Пищи вдоволь. Чего ещё желать? Сталкеры сидели в квартире, наблюдая, как на Город ложатся сумерки и на чём свет костерили слепышей. По темноте идти было нельзя и, хочешь, не хочешь, пришлось организовывать ночёвку здесь. В дальней комнате развели небольшой костерок, подогрели консервные банки с кашей и сели ужинать под грызню слепышей за окном.