Шрифт:
– Нет, ну что бы ты ни говорил, а свинина с большой земли вкуснее, чем от колхозников, -Хром сидел, развалившись, на шатком стуле и ковырял в зубах спичкой.
– Это как посмотреть, – не соглашался с ним Сержант, с сожалением оглядывая остатки пива в своей кружке. – Зато местная – дешевле.
– Вот потому и дешевле, что хуже.
– Ну и не ел бы.
– Ага! Разбежался! Чтобы ты обе порции в одну харю стрескал?
В баре было шумно. В противоположном углу, сдвинув сразу три столика, гуляла шумная компания. Даже отсюда было видно, как пиво лилось рекой, водка на столе не задерживалась и пустые бутылки то и дело исчезали
– Везучий этот Сынок, – с завистью в голосе проговорил Сержант, – что ни ходка, хабара полные контейнеры тащит. И где только находит?
– Он не везучий. Он рисковый. Под самым носом у уродов попробуй полазь.
– Э-э, нет. Мне ещё жить охота.
– А вот он оттуда и таскает. И вечно при деньгах.
– Ну, с другой стороны, у него команда большая. Если что, и отбиться смогут. Это не нам вдвоём.
– От уродов отбиться, никакой команды не хватит.
– Может, завтра с утра пошаримся? Глядишь, хоть что-то найдём.
– Куда без патронов-то? До ближайшего слепыша?
– Раньше жили как-то. Вон, рассказывают, с самострелами через весь город ходили. А тогда аномалии нестабильные были.
– Так это раньше было. За двадцать лет всё умение растеряли.
Последние слова Хрома потонули в очередном взрыве хохота. Эх, хорошо Сынок со своей командой гуляет! Аж завидно. А тут на последние деньги поели и по кружке пива выпили и всё. Никаких перспектив на ближайшее время. Патроны кончились, а купить не на что. Поблизости все аномалии вычистили. Ни одного арта. Даже дешёвой лозы не найдёшь. А куда подальше страшно идти. Сержанту ещё проще. Он из вояк с большой земли. Отслужил свой контракт и подался в Город счастья попытать. Если уж совсем туго станет, в любой момент может назад усвистать. А что делать Хрому? Он же местный. Из мародёров. Правда, мародёрское прошлое и не помнит. Двадцать лет назад, когда первый сталкер Шуруп дошёл до Института и остановил генератор, ему едва три года исполнилось. Он больше помнит себя в этом посёлке, одном из тех, что как грибы после дождя выросли вокруг поселения военных. Или военного городка, как называют его вояки.
Под крылом у вояк всяко безопасней. Да и от щедрот перепадало. Доступнее стал огнестрел. Правда только для тех, кто лицензию сталкера получал. А диким разжиться огнестрелом посложнее. Разве только с трупа снять. Даже у бармена не купишь, потому что диким в посёлки ход заказан. Хром диким не был, поэтому свой АКМ получил вместе с лицензией. А вот патроны изволь за свои покупать. А если денег нет? И Ашот, сволочь, в долг не даёт.
– Не помешаю? – присел за стол пижон в новенькой горке.
– Что надо? – набычился Хром.
– Могу угостить.
– Это с чего же такая щедрость? – подозрительно прищурился Сержант.
– Давайте сначала выпьем, ну и поговорим не торопясь.
Хром с Сержантом медлили с ответом, разглядывая незваного гостя. Очень уж не понравилась щедрость этого щёголя. Бесплатный сыр известно где бывает. А на лоха он не похож, хоть и новичок в Городе, к бабке не ходи.
– Так, надо-то что? – неуверенно переспросил Сержант.
– А вот сейчас и поговорим, – ответил незнакомец и взмахом руки попытался привлечь проносящегося мимо Алика.
– Бесполезно, – просветил его Хром, – когда Сынок гуляет, для остальных самообслуживание.
– Ну, раз самообслуживание, значит пойду сам принесу, – и направился в сторону бара.
– И что ты на это думаешь? – повернулся Хром к Сержанту.
– А что думать? Ему что-то от нас надо.
– Это ясно. Только вот что? Артефакт какой? Так это к Сынку. Ну, на худой конец к Бухгалтеру или Лому.
– Ну, так ему и скажем. А угощение будет вознаграждением за ценную информацию.
– Какую это информацию?
– Кому заказ на артефакт сделать. По любому хоть выпьем нормально. А что, мы его на выпивку не раскручивали. Он сам предложил. Какие к нам могут быть претензии?
– Никаких, – раздалось за спиной.
Сталкеры вздрогнули и обернулись. Незнакомец, широко улыбаясь, стоял прямо за их спинами с запотевшим графином водки, зелёными стопками толстого стекла и тарелкой салата из свежих огурцов и помидоров.
– И давно ты за нашими спинами стоял?
– Только подошёл.
– Ты так больше не делай. Так, ведь, и пулю словить можно.
– Здесь? Вряд ли, – засмеялся щёголь. – За стрельбу в населённом пункте сразу лицензию сталкера отбирают вместе с оружием.
– Ну, значит, по зубам.
– По зубам не смертельно, – опять широко улыбнулся незваный гость. – Сейчас мяса принесу.
Хром с Сержантом снова озадаченно посмотрели вслед незнакомцу, убегающему к стойке бара. Такая щедрость настораживала, но вид запотевшего графина, да ещё и на халяву, напрочь отбивал критическое мышление.
– Давайте знакомиться, – жизнерадостно произнёс щёголь, ставя на стол тарелку с жареной свининой, – меня зовут Пингвин.
– А мы…
– Вы Хром и Сержант. Я знаю.
– Интересно. С чего бы такая осведомлённость?
– Ну, я же должен знать, кого хочу нанять.
– То есть ты хочешь предложить нам дело.
– Да.
– И какое? Учти, мы на что попало не подписываемся, – постарался придать солидности Хром.
– Нормальное дело, – ухмыльнулся Пингвин. – В принципе, не сложное. Нужно провести меня в район аптекоуправления. Точнее на месте скажу.
– А что сам не сходишь?
– У меня нет опыта передвижения по Городу. Это вы умеете. А о цене договоримся.
– И патроны с тебя, как и сухпай на всю дорогу туда и обратно.
– Договорились.
– Ну, тогда наливай. О цене будем говорить.
Посидели душевно. И о цене договорились и за жизнь посудачили. Под водочку Пингвин оказался совсем даже ничего. Приятный парень. Да и компания Сынка уже не раздражала. Даже когда сцепилась с какими-то чужаками и в стороны полетели стулья, кружки и бутылки. Всё было как-то по-доброму, по-соседски. Решили весь завтрашний день заниматься провиантом и вооружением, а послезавтра рано утром выходить. Распрощались, как родные. Хром с Сержантом шли по посёлку, полные любви ко всему человечеству. Дома, наспех отреставрированные, кое-где ещё с забитыми окнами по причине отсутствия стёкол, редкие заборы, ещё не растащенные на дрова, всё выглядело таким уютным и родным, что хотелось признаваться в любви всем подряд, и людям, и редким, обратно прирученным собакам, и домам.