Город
Шрифт:
Чертог Назирающих, где Бартелл впервые встретил Индаро и рядом с которым историк Маршалл Крид заметил в темноте ангела, был частью самых ранних дворцовых покоев, выстроенных много столетий назад. Поверх древнего сооружения впоследствии возвели новое, затем еще и еще… Некоторым образом оно вовсе исчезло из планов, которыми руководствовались современные зодчие, так что очень немногим было известно, как туда проникнуть. Вода уже добралась до изваянных в камне птиц, медленный поток всхлипывал и журчал, уползая в каменную арку, некогда бывшую портальным входом в сточные подземелья.
Двумя уровнями выше затопленных залов помещалась Библиотека Безмолвия. Она
Амите было велено разыскать эту библиотеку сразу по двум веским причинам. Во-первых, требовалось подтвердить, что проход из библиотеки в подземелья, как они и опасались, недоступен. На самом деле проходов из сточных тоннелей во дворец было известно очень не много, а поскольку под землей все время что-то менялось, пройти ими было либо слишком опасно, либо попросту невозможно. Если чертог Назирающих оказывался недостижим, надо было искать иной путь, и притом срочно. Поэтому Амиту обязали не только проникнуть в библиотеку, но и порыться в ней на предмет планов Города и других обозначенных входов, пусть и в затопленных подземельях.
Через пять дней после своего прибытия во дворец Амита дождалась глухой ночи, облачилась в плащ с капюшоном и отправилась на дело. Петалина весь вечер развлекала своего покровителя Марцелла; недавно он ушел, а госпожа легла спать. Амита поразмыслила и решила, что располагает несколькими часами свободного времени.
Она шла босиком, в пятнах призрачного света, сочившегося сквозь высокие окна. Девушка спешила – путь был неблизкий, а сделать предстояло очень много. Между тем даже ночью во дворце шла своя жизнь. Несколько раз Амите приходилось останавливаться, отступать за углы и прятаться в дверных нишах, а разок – даже за статуей. Мимо шагали солдаты, еще кто-то спешил по таинственным ночным делам… Амита могла допустить, чтобы ее заметили; в этом случае она пожаловалась бы, что новенькая и ничего еще не знает, прикинулась бы заблудившейся дурочкой… Но только один раз. Попасться повторно значило привлечь внимание к своей особе, а этого она допустить никак не могла. И девушка скользила из тени в тень, молясь, чтобы никто не попался навстречу. Особенно тот дядька с большими усами и сверлящим, пристальным взглядом.
У нее ушло неожиданно много времени на поиски той раззолоченной лестницы; теперь она знала ее название – Гранатовая. Когда же она ее обнаружила, то не сразу узнала. Сейчас лестница была освещена факелами и вся переливалась бликами, между тем как прежде Амита видела ее в тонких сероватых лучах предвечернего света.
Она помедлила, но потом, легко ступая, сбежала вниз на этаж. Огляделась и спустилась еще на два уровня. Здесь балясины были обшарпанными и облезлыми, иные – согнуты, некоторые вовсе отсутствовали. Кончилась и полоса факельного света: вниз, во тьму, уводила простая лестница из серого камня. Когда Амита вытащила из скобы последний факел и двинулась с ним дальше, ее руки немного дрожали.
Здесь уже веяло тленом и сыростью, напоминая о сточных водах. Лестница привела Амиту в коридор, простиравшийся в обе стороны. Она выбрала левую. Нижние ярусы дворца выглядели необитаемыми и заброшенными. Это давало возможность двигаться быстрее. Однажды ее слуха коснулось шлепанье подошв по камню, донесшееся издалека, но в основном здесь царила тишина, нарушаемая лишь негромким потрескиванием факела.
Некоторое время спустя Амита остановилась: похоже, она выбрала неправильный путь. Повернувшись, девушка бегом поспешила назад: времени
На освещенном пятачке у подножия лестницы выросли два силуэта. Один оказался темноволосым мужчиной в черном, с короткой, аккуратно подстриженной бородой. Второй – сущий юнец, явно моложе Амиты, светловолосый, худой, угловатый. Он был облачен в зеленый шелк, переливавшийся в неверном свете. Амита шарахнулась прочь, боясь, что они учуют ее присутствие.
– Почему мы встречаемся в таком унылом месте, государь? – первым заговорил темноволосый.
– А мне нравится здесь, внизу, – ответил мальчишка. – Напоминает старые добрые времена… Ах да, Раф, я и забыл, что ты не любишь мочить ноги. – И лукаво добавил: – Как и руки марать…
Он посмотрел вверх. Амита увидела в тени на ступенях двоих вооруженных солдат.
– Я ищу армейские записи. – Юноша вздохнул, словно разговор уже успел его утомить.
– Внизу? Я думал, их давно перенесли в южное крыло, к Дашаулу…
– Перенесли, но не все. Те, которым больше двадцати лет, по-прежнему валяются в Библиотеке Безмолвия.
– Они сгниют, если оставить их там. Я распоряжусь. А что именно ты хочешь найти?
– Ничего особо важного, – уклончиво ответил юнец. – Мне донесли, что Вуаль Гулона вернулась к нам при твоем деятельном участии.
– Да, государь.
– Тогда прими вечную благодарность императора. Мы-то думали, она давно исчезла из Города. Где же она нашлась?
– Была у какой-то девки в Линдо. Она отдала ее купеческому сынку – быть может, в знак своих чувств. А он узнал ее и доложил.
– Откуда же купеческий сын мог знать, что именно попало ему в руки? – спросил юноша. Голос звучал капризно, и Амита задумалась, кто же это такой. – Много ли народу знало, что вуаль была утрачена и насколько она ценна?
– Очень немногие, государь, – мягко ответил Раф. – Однако мы никогда не напали бы на ее след, если бы никто не знал о пропаже. Подсказку дал приятель девушки: он похвастался, что вуаль представляет большую ценность для императора. Сын купца и обратился к людям, ведающим делами дворца. Ну а мои сети раскинуты весьма широко. Рано или поздно они неизменно вылавливают все сведения, которые нам необходимы.
– Рано или поздно, – повторил юноша. – Откуда же такая вещь попала к простой девке?
– Этого мы не знаем. Мои люди позаботились о том, чтобы уничтожить все следы ее существования. – Раф вздохнул. – Избави боги от слуг, склонных действовать по своему разумению.
– Тем не менее мы бесконечно благодарны тебе, Раф. Восемь лет нам недоставало ее могущества, так что отражения давались нам… все тяжелее. Проси у своего императора, чего пожелаешь.
– Ты так великодушен, мой государь…
Раф повернулся к лестнице, но тут юноша сказал:
– Тот купеческий сын. Позаботься, чтобы его…
– Вознаградили, государь?
– Убили.
– С твоего позволения, государь… – Раф отвесил официальный поклон.
– Тебя все время тянет к свету, Раф. Как-то это неестественно.
Раф посмотрел на лестницу:
– Подобно тебе, государь, я никогда не сплю, но моей супруге нужен сон, и порою мне нравится за ней наблюдать… Так что ты хочешь отыскать в архивах?
Юноша помедлил, колеблясь. Но видимо, ему не хотелось прекращать разговор.