Города под парусами. Ветры Забвения
Шрифт:
МакЛир хотел было задать этот вопрос Энгель-Року. Но у здоровяка было такое сосредоточенное выражение лица, что Финн решил не приставать к нему. Вопрос, который он хотел прояснить, в общем, был вполне серьезен. Но в то же время с ним можно было повременить.
Энгель-Рок нервничал из-за того, что, по его расчетам, они давно уже должны были выйти к озеру. Которого, однако, как не было, так и нет. Это могло означать одно из двух. Либо он видел не воду, а что-то совсем другое. Например, гладко отполированный камень, на который упал луч Сибура. Или часть доспеха или оружия еще одного незадачливого охотника за сокровищами. Либо они сбились с пути. У Энгель-Рока было отличное чувство направления, не хуже,
Энгель-Рок чувствовал раздражение, что случалось с ним нечасто. Обычно он четко контролировал свои эмоции, как будто его настроение было шлюпкой, которую он уверенно направлял в нужную сторону. Но сейчас его выводила из себя пустая болтовня ветроходов. Он ощущал желание сорваться на ком-нибудь. Наорать, а может быть, даже дать затрещину. Энгель-Рок самому себе удивлялся – это было совершенно на него не похоже. Любые вопросы он предпочитал решать мирным путем. Так почему же сейчас ему приходилось прилагать усилия для того, чтобы не рявкнуть на идущего справа от него Сыра, который с тупой упертостью идиота продолжал рассказывать о перспективах, раскрывающихся перед владельцами свинофермы? Или на чуть поотставшего Метаброда, на ходу дымившего своей трубкой, в которую он набил, должно быть, самый вонючий на свете табак. Или на Финна… К Финну у него претензий не было, но Энгель-Рок и его готов был облаять…
Стоп!
Что, черт возьми, происходит?..
Для того чтобы избавиться от эмоций, следовало отыскать причину, их порождающую. Так учили его призраки.
Итак.
Он злился из-за того, что не мог найти дорогу к озеру. Все верно. Но это была не главная причина. Ему хотелось как можно скорее отыскать грот, который должен был находиться если и не на самом берегу озера и не на его дне, то где-то неподалеку. Так. Он торопился. Торопился так, будто каждый лишний час, проведенный на этом острове, лишал его двадцати, нет, лучше шестидесяти алларов. Но чем была вызвана эта спешка? У них было достаточно припасов. Воду можно будет набрать в озере. Им никто не угрожал… Ну, скажем так, не угрожал в такой степени, чтобы угрозу можно было счесть серьезным основанием для бегства…
И тут Энгель-Рок понял. Скелет, найденный под деревом, с медальоном Клана Ур-Вир на сгнившей до самых позвонков шее. Судя по остаткам одежды и вещам, найденным рядом, он был ветроходом. И прибыл он сюда не на пикник. Потому что Остров Душителей был очень уж неподходящим местом для пикников. Он пришел сюда за тем же, что и они. И, надо полагать, не нашел то, что ему было нужно. Потому что в противном случае вся экспедиция Корнстона превращалась в фикцию. В фальшивку, изготовленную с единственной целью – одурачить кого-то. Вот только шутка получалась очень уж дорогостоящей.
Загадкой оставалось, как умер бедолага, оказавшийся на острове на пятьдесят лет раньше Энгель-Рока и его команды? Его убил кто-то из своих, ударив ножом в спину? Или же, повздорив о чем-то, они схватились за мечи?.. Ну, тут все понятно – наш знакомый потерял сначала руку, потом и жизнь. Или же, наоборот – противник сначала убил его и только после отрубил ему правую руку. Зачем? Трудно сказать, не зная всех обстоятельств дела. Что Энгель-Рок знал точно, так это то, что люди порой бывают способны на совершенно немыслимые поступки. Вполне вменяемые вроде как люди иногда вытворяют такое, что никогда даже в голову не придет самому буйно помешанному. Потому что люди, именно здравомыслящие люди, имеют склонность действовать порой вопреки логике и здравому смыслу.
Но!
Фокус заключался в том, что незнакомца могли убить не приятели. И не враги, появившиеся следом. Его могло убить нечто, что уже находилось на острове.
Так!
Энгель-Рок наконец-то понял причину своей нервозности, и ему сразу сделалось легче.
В свое время кто-то оставил на острове нечто очень ценное. Ценное не только для него одного, но и для многих других. Люди готовы были рискнуть жизнями, чтобы попытаться добраться до этого сокровища. Надо полагать, что этот таинственный незнакомец был не самым глупым человеком в Мире Сибура. Следовательно, он не закопал свою драгоценность на первом попавшемся острове. Закапывать ее было нельзя, поскольку вещь нужно было не уничтожить, а именно спрятать. Спрятать так, чтобы в нужный час ее смогли найти. Видимо, так. Значит, артефакт должен быть не просто спрятан, а скрыт от посторонних глаз, но так, чтобы поиски его не сделались невыполнимой задачей. Однако добраться до него, вернее, до места, где он лежит, должно быть трудно. Чертовски трудно. Это должна быть задачка на грани возможного. Справиться с которой под силу не всякому. Выходит, на острове должно находиться нечто, что представляет собой смертельную угрозу.
Вот!
Они еще не встретили ничего по-настоящему опасного. Гигантский варан был всего лишь представителем местной фауны, которого они могли и вовсе не встретить. А мимика, заставившего их забраться на бамбуковые побеги, они сами превратили в монстра. Выходит, что-то еще поджидало их в этих зарослях. Или у озера, к которому он так стремился. Что-то, что должно остановить их и обратить в бегство.
Энгель-Рок понял причину своего раздражения. Он злился не на своих спутников, а на самого себя. Он был уверен, что контролирует ситуацию, в то время как это было не так. Совсем не так. О каком, к черту, контроле могла идти речь, когда в любой момент могло появиться нечто, о чем они даже представления не имели! Чувствуя это, Энгель-Рок постоянно торопился. Он хотел поскорее все закончить и вернуться в город.
Энгель-Рок собрался уже было остановиться, скинуть с плеч рюкзак и объявить привал. Но прежде чем он это сделал, он увидел водную гладь, блеснувшую меж бамбуковых стеблей. И это был не обман зрения и не игра воображения, а настоящая вода! Они наконец добрались до цели!
– Подберите животы, парни, и прибавьте шаг! – радостно крикнул Энгель-Рок. – Мы уже почти пришли!
Благая весть вызвала оживление в рядах малость приунывших ветроходов. Люди зашагали бодрее, будто и не устали вовсе, и есть не хотели. Хольц даже начал напевать что-то духоподъемное, но поскольку ни слуха, ни голоса у него не было, его вежливо, но настойчиво попросили заткнуться. Хольц не обиделся – он привык к тому, что его пение никому не нравится. Решительно никому. Поэтому обычно он пел, оставшись наедине с самим собой. В душе.
На подходе к озеру бамбуковый лес немного редел, но все равно спускался к самому берегу. И даже на мелководье из воды торчали стебли бамбука.
Озеро имело вполне приличные размеры – в самом широком месте от берега до берега было метров пятьдесят. Берег озера был топкий, грунт под ногами – вязкий. При каждом шаге ноги по щиколотку проваливались в полужидкую грязь.
– Ну, и где этот грот? – остановившись и глянув по сторонам, спросил Джап. – Что-то мне неохота без толку эту грязь месить.
Энгель-Рок достал из рюкзака бинокль и принялся внимательно озирать берега озера.
– Посмотри-ка, – передал он бинокль Джапу, пальцем указав направление.
Приложив бинокль к глазам, Джап увидел на другой стороне озера, метрах в двадцати от кромки воды, нечто, похожее на большую кучу серых камней. Рассмотреть как следует, что это было, мешал вездесущий бамбук.
– Может быть, – сказал он, возвращая бинокль Энгель-Року.
– Достанем эту штуковину, а потом – поедим, – сразу выстроил план Пармезан. – Договорились, Энгель-Рок?