Городок у бухты
Шрифт:
— Не совсем.
— Ну, мы тут подумали, — Сергей придвинулся к Виктору ближе, понизив голос, — Макса можно кинуть и остаться при своих. Понял?
— Не совсем…
— Блин, какие же вы, янки тупые. Ну, всё очень просто: ты с нами поделишься, а мы доложим Максу, что тебя типа полиция охраняет, что у тебя какие-то непонятки по жизни. Ну, мы найдём что сказать. Он от тебя отвяжется, и делай что хочешь.
Виктор напряженно думал, в чём смысл предложения, и зачем делиться с русскими парнями, когда можно просто вернуть долг Максу и спать спокойно.
— Я
— Да не напрягайся, — успокоил Сергей. — Давай выпьем пива и просто поговорим о том, о сём. Мы же не злые, мы просто ребята, которых послали далеко, да неизвестно зачем. А по пути сам поймёшь, что к чему.
Виктору не хотелось слишком долго засиживаться с незнакомыми ему парнями, но что-то подсказало, что поступить нужно именно так. Пересилив волнение и непонимание, он поддержал компанию, отказавшись от пива в пользу лимонада. Когда официантка принесла напитки, она дала понять Виталию, что его похотливые взгляды ей неприятны.
Разговоры за столиком менялись от одной темы к другой, но постоянно приходили к одному и тому же — женщинам. Виктор даже подумал, что русские слишком озабоченный народ. Виталий и Сергей слишком быстро пили пиво, и их настроение менялось на глазах. В какой-то момент, когда оба русских парня вышли из-за стола для очередного похода в туалет, Жанна подошла к Виктору и посоветовала напоить обоих так, чтобы они быстрее заснули и избавили её от неприятных взглядов и мыслей. Получив намёк, что ему сделают скидку, Виктор с радостью принял предложение.
Алекс провёл остаток дня с Владиславом и другими детьми, ощутив на собственном опыте, насколько необычными были малыши из Бэйвиля. Почти все мальчишки и девчонки могли читать мысли, а некоторые общались между собой без слов. Многое Алексу было непонятно, но одно стало ясно: работать в городской школе без специальной подготовки невозможно. При всей своей непосредственности, дети, всё-таки, не были лишены хитрости и изобретательности. От того, что общение было чрезвычайно интересным из-за своей необычности, Алекс подумал, что остаться в Бэйвиле и попробовать себя в обучении малышей, будет очень интересно.
Ближе к вечеру прилетела Старуха и сразу оказалась в центре внимания ребятишек. Ощутив особый к себе интерес, ворона старалась понравиться детям, забавляя своими немудрёными мыслями, не лишенными гордости за весь птичий род. С наступлением сумерек, Старуха предупредила, что останется в сосновом бору до следующей весны. Уж больно ей понравился ворон, с которым она намеривалась сойтись в следующем феврале.
— Как странно распорядилась природа, — сказал Владислав, когда Старуха покинула общество маленьких людей. — Влюбилась, а ждать ещё целых восемь месяцев! Ты бы смог?
— Тем человек и отличается от птицы, что сезоны не властны над чувствами, — ответил Алекс. — Но видишь, даже Старуха нарушила природное расписание и обратила внимание на ворона летом.
— Они спариться могут весной, а дружить им ничто не мешает хоть круглый год, — подсказал один из малышей.
— Ребята, вы
— Вы же будите работать в нашей школе! — сказали несколько ребят, почти хором.
— От вас ничего не скроешь, — усмехнулся Алекс. — Я буду стараться, попасть в штат педагогов. Только не надейтесь, что я приду неподготовленным.
— Да мы знаем, — отмахнулись проницательные ребятишки.
Одним из достоинств общения с уникальными детьми, было то, что как только Алекс вспомнил о Жанне, после разговоров со Старухой, малыши сразу засобирались по своим неотложным делам. Если бы молодой человек мог читать мысли, он бы обнаружил, как дети старательно придумывают поводы покинуть нового знакомого, понимая как важны для него личные ощущения.
Владислав предупредил Грету, что отправляется в кемпинг и составил племяннику компанию. Проходя через сосновый бор, Владислав спросил Алекса:
— Почему существует любовь?
От неожиданности молодой человек остановился и задумался. Вопрос ребёнка не был необычным. Как будто Владислав знал, что такое любовь, и теперь малыша интересовал лишь вопрос «почему».
— Я думаю, что это самое сильное чувство, которое может испытывать человек, — ответил Алекс. — Поэтому оно и существует. Но совсем точно я, наверное, не смогу ответить.
И тут Владислав задал более неожиданный и трудный вопрос:
— Ненависть — тоже сильное чувство. Они, наверное, должны уравнять друг друга.
Если бы Алекс был детским психологом, то наверняка обратил бы внимание на мысли своего юного родственника. Но, застигнутый врасплох необычностью умозаключений девятилетнего мальчика, он не нашелся что ответить, лишь выдав прописные истины:
— Ненависть, как и любовь — чувство свойственное людям.
Чем ближе они подходили к кемпингу, тем настойчивее были мысли Алекса о девушке, которая пленила его своей красотой и чем-то таким, чего нет у других. Алекс представлял себе глаза, фигуру, лицо и голос Жанны, но так и не мог до конца насладиться образами, спеша увидеть свою возлюбленную во плоти. Владислав подслушивал мысли племянника, делая свои, незамысловатые выводы. И чем больше малыш знал своего родственника, тем большей симпатией он проникался к высокому, стройному и умному молодому человеку. «Вот бы все преподаватели в школе были такими же, как Алекс», — думал Владислав, увлечённый собственными фантазиями.
У входа в административную часть здания, Алекс встретил Арнольда. Врач попросил передать Джошу результаты экспертизы и поторопился уехать в клинику. Владислав поинтересовался бумагами, спросив разрешения посмотреть содержимое папки. Алекс окинул взглядом бумаги и спросил мальчика:
— Ты что-нибудь понимаешь?
— Это анализ ДНК какого-то Стюарта Сэйта. А вот сравнительный анализ с ДНК, — малыш показал на имена, указанные в верхних строчках, — Виктора Брейкмана и Боба Сарански. Смотри, все трое близкие родственники. Я помню таблицы, которые мне показывал папа, и подобные были в учебниках.