Городская фэнтези — 2008
Шрифт:
Без особого, впрочем, успеха.
Дмитрий резко, пришибленно выдохнул у меня за спиной. Волшебница грациозно кивнула нам — благородная дама, признающая присутствие слуг. Лёгкая дымка нетерпения — нет, разочарования — во тьме шали. Она ждала кого-то другого.
— Приветствия вам, достойные.
В её голосе — безупречная вежливость, присущая некоторым из нобилей. Тех, что никогда не позволят себе оскорбить или унизить низшего фейри, просто потому, что оскорбления — привилегия равных. Эта картонная учтивость всегда оставляла у меня впечатление, что говорящий на самом
— И наши приветствия вам, колдунья. — Я не стала утруждать себя неискренней улыбкой или попытками угадать, каков же её настоящий статус среди высоких дворов. — Оправились ли вы от перенесённых испытаний?
На мгновение брови смертной чуть приподнялись от подобной грубости, затем взгляд вновь прояснился. Она нашла, в какую категорию нас отнести.
— Да, и я понимаю, что обязана этим вам. — Наклон головы в мою сторону, и с нотками формальности и почти неощутимого презрения в голосе: — Примите заверения, что долг жизни не будет забыт.
Категория «мелкие вымогатели». Пытающиеся удостовериться, что имеют право требовать ощутимое одолжение.
— Долг жизни? — тихо спросил Димка, которому так ничего и не было рассказано о событиях прошедшей ночи.
Я нетерпеливо дёрнула плечом. Чем меньше смертный знает о делах, покрытых магией, тем лучше для его безопасности. Доказательство этой нехитрой теоремы стояло сейчас перед нами, изо всех сил пытаясь притвориться, что укусы теневых гончих на её лодыжках и предплечьях уже зажили.
— Думаю, имеет смысл представиться, — намеренно отбросив предписанные этикетом формулы, обратилась я к колдунье.
Неуверенно запнулась. Обозлилась. И, окончательно наплевав на все законы вежливости, дала ей прозвище из смертного мира. Пусть оно по праву принадлежит смертной девушке. К чёрту права! Это моё имя.Чтобы сохранить его, я скандалила, и не подчинялась, и проливала кровь. Не отдам.
— Дарья Шувалова, — я вызывающе вскинула подбородок и, не дождавшись реакции, уже более спокойно спросила: — Могу ли я просить о чести называть вас истинно?
И вновь дрогнули брови под тонкой серебряной цепочкой. Понять бы ещё, чему именно она удивляется. И чего боится.
— Вы можете называть меня Aoibheal Осенняя Гроза, — милостиво дала своё внешнее имя колдунья. Причём с таким видом, будто оно должно мне о чём-то говорить.
— Аф-ил? Аврил? — Димка честно попытался обернуть язык вокруг нагромождения чужеродных звуков.
— Ав-хииль из дома Осенних Гроз, — поправила я его произношение. — В повседневном общении допустимо использование только первой составляющей. Ав-хиль. Старайся не слишком глушить «в» и не слишком смягчать «л».
— Дмитрий Шувалов. — У него хватило ума не произносить своё имя по слогам и не протягивать руку.
— Дмитрий — мой… — Я вновь запнулась. Вновь обозлилась, на этот раз на себя. Если уж взялась, то надо доделывать до конца. — Он ваш брат, колдунья.
Красивое лицо застыло. Глаза… Видели вы когда-нибудь шоколадный лёд?
— Вы ошибаетесь, достойная.
Я внезапно поняла, как же бесконечно устала за эту ночь.
— Послушайте, Aoibheal, хватить играть. Мы не при дворе. Вы всё сами поняли.
Она шагнула вперёд, позволив шали упасть к ногам бурей осенних эмоций.
— Довольно.
— Вас украли в детстве. Подменили на меня. Воспитали при дворах фейри. Теперь вы изгнаны обратно в мир смертных. Должны здесь жить.
— Я сказала…
— У вас тут есть семья. О вас беспокоятся. Вот ваш брат. Он…
— Довольно!!!
Ослепляющий блеск ворвавшейся в окно молнии слился с грохотом, сотрясшим дом. Колдунья выпрямилась во весь свой невысокий рост, полыхая силой и яростью. Маски сброшены. Теперь даже невооружённым взглядом было видно, что в вихре сказочной магии перед ними стояла человеческая женщина. Существо из плоти и крови, но исполненное дикого, какого-то чисто человеческого ведьмовства.
Но не только она лишилась привычного образа. Я успела отвести удар и прикрыть брата, но накатившая сила смыла с сменя glamour, оставив оскалившую зубы-иглы суть. Выцветшие серые волосы, бурлящие ночью глаза, заострившиеся черты. Тело, где нет ни плоти, ни крови, а лишь сущность, которую и магией-то назвать нельзя, потому что в человеческом языке просто нет слов, чтобы описать подобное. Тихо оседало в воздухе совиное перо.
Взводимый курок щёлкнул неожиданно громко, даже после отзвучавшего только что громового раската. Димка тоже отбросил маску. Ствол пистолета глядел точно между изящных бровей явно не понимающей значения этой угрозы Aoibheal.
Я как будто протрезвела. А быть может, прозрела. Даже видя, впервые по-настоящему видя мою не-человечность, даже имея возможность сравнить и понять, брат без колебаний встал на мою сторону. Только вот с каких это пор Димка начал пользоваться огнестрельным оружием? Да ещё так умело?
— Я — леди дома Осенних Гроз, — сказала Aoibheal, — и никто не смеет занять моё место. Между нами долг жизни, и я прощу нанесённое оскорбление. Но вы больше не повторите своей лжи.
Моё восприятие в этот момент сместилось. Расширилось, позволив наконец сделать то, чему я так отчаянно сопротивлялась: признать существование этой девочки. Позволив увидеть не просто отражение своих страхов, но то, какой она была на самом деле.
Воспитанная среди фейри, более того, воспитанная как дочь благородного дома. Возможно, они даже позволили ей верить, что она такая же, как все, одна из них, что она своя.
Как давно она поняла, что это не так?
Как давно узнала о подмене?
Вчера вечером?
Я ожидала, что она попытается бросить мне вызов за имя Дарья. Она считала, что я знаю, как её зовут, и пытаюсь чего-то от неё добиться. Я думала категориями смертных, она продолжала убийственную интригу фейри. Почему за ней послали королевскую охоту? С кем схлестнулись рыцари, пока я выслеживала добычу? Почему Аламандин намекала на несогласия между королём и младшим из принцев?