Городская Ромашка
Шрифт:
Ясная погода не радовала ее, и больше всего хотелось, чтобы сейчас солнце спряталось за тучами и небо заплакало дождем… вместо нее. А может и вместе.
Странно, но именно сегодня большая часть ее страхов ушла, растворилась, и Ромашка отчего-то не переживала больше: как-то ее примут в поселке Мирослава. Девушка уверенно шла по дорожке: спина ровная, лицо спокойное, губы сжаты, и только глаза чуть щурятся.
Ветер усилился, и небо над лесом потемнело - с севера двигалась грозовая туча. Девушка широко распахнула глаза и даже приоткрыла рот, глядя, какой почти неестественно яркой стала вдруг
– Что это, - испуганно пропищала Ромашка.
Сейчас она была похожа на перепуганного котенка, и, наверное, очень забавно смотрелась со стороны. Димка хмыкнул за ее спиной, и девушка обернулась. Мальчик совсем не выглядел испуганным, наоборот - он, казалось, даже рад. Ромашка перевела взгляд с Димки на Тура, тот улыбнулся:
– Это гроза, - сказал он.
– Неужели ты никогда не видела грозы?
Ромашка растерянно покачала головой и снова пошла вперед.
– Надо бы найти укрытие, - крикнул, обернувшись, Мирослав и ускорил шаг. Девушка поспешила за ним.
Снова на мгновение вспыхнул яркий свет, а последовавший за ним грохот заставил Ромашку втянуть шею - ей все казалось, что вот-вот что-то свалится на нее с неба. Сквозь вой ветра она расслышала Димкино довольное: "Трусиха! Трусиха!", но сейчас ей было не до этого.
Крупные капли дождя неожиданно посыпались сверху, тяжелыми горошинами падая на голову и плечи. "Гроза - это дождь, всего лишь дождь" - успокаивала себя Ромашка, вмиг промокшая до нитки, но новый удар грома опять показался ей страшным.
– Сюда!
– услышала Ромашка оклик Мирослава и свернула с тропинки.
Мирослав ждал их возле углубления в земляном боку холма. На вершине этого холма росло дерево, и в его пышных корнях земля еще держалась, но вот под корнями почва обвалилась, образовав нишу, в которой без труда поместились четыре человека.
Дождь яростно лупил по листьям, и от этого в лесу стоял такой шум, что вздумай Ромашка что-нибудь сказать, ей пришлось бы кричать. Но гром перекрывал все. Гроза приближалась, и вспышки с каждым разом были ярче, на мгновение заполняли все пространство густым белым светом, кроме которого в тот миг ничего не существовало, и почти тут же грохотал гром, да так, что у съежившейся Ромашки сердце уходило в пятки. Она по-привычке жалась к Мирославу, потом вспомнила, что лучше этого не делать, и, стараясь хоть чуток отодвинуться от него, тут же уперлась в бок Тура.
Вспомнив, наконец, все, что знала о грозе, Ромашка немного успокоилась. С ее волос ручейками стекала вода, мокрая ткань холодила тело, и девушка начала замерзать. Она видела, как Мирослав снял рубашку и положил на рюкзак, скромно прислоненный к земляной стенке. Ей бы тоже очень хотелось снять мокрое, но Ромашка ни за что бы этого не сделала. Вскоре она уже дрожала мелкой дрожью.
– Ты это… - пробасил Тур над ее головой, - промокла вся.
Мирослав достал из рюкзака Ромашкино одеяло.
– Снимай куртку, - скомандовал он.
Девушка послушалась. Завернувшись в одеяло и придерживая его подбородком, чтобы не съехало, девушка стянула и куртку, и мокрые штаны и осталась в относительно сухом белье и майке. Избавившись от промокшей одежды, Ромашка быстро согрелась, теперь ей было тепло и хорошо. Девушка смотрела наружу, туда, где все еще хлестала по ветвям вода, а по земле бежали мутные потоки, стремясь в низину, к реке.
– Согрелась?
– спросил Мирослав, и Ромашка кивнула.
После грозы воздух наполнился свежими ароматами, но стало прохладнее.
– Нам бы выбраться для ночлега на сухое место, - Мирослав, выйдя на поляну у пригорка, задумчиво огляделся, потом взгляд его остановился на Ромашке, которая все еще куталась в одеяло.
– Вряд ли мы найдем что-то получше этого, - ответил Тур, кивнув в сторону земляной ниши под корнями, которая уже послужила им укрытием на время грозы.
Горы были совсем близко, но все понимали, что сегодня по грязи нечего и думать продолжать путь, а уж тем более подниматься к перевалу.
– Что ж, тогда останемся здесь.
Солнце выглянуло из-за туч как раз перед тем, как скрыться за Рубежным хребтом, и было оно огненного цвета, а небо… Нет, такого неба - яркого и красочного - Ромашке еще видеть не доводилось. Она сидела на стволе поваленного дерева посреди небольшой полянки и смотрела вверх, туда, где над лесом разливалось зарево заката.
– Костер бы развести, - раздался низкий голос Тура, - да промокло все, дыму больше будет…
– И все-таки попробовать стоит, - Мирослав снова глянул на Ромашку, нахохлившуюся, словно вымокший птенец.
– Пойду, похожу, может и найду что-нибудь сухое.
Димка беспокойно посмотрел на Тура - мальчику не хотелось уходить, однако он решил, что лучше сделать что-нибудь полезное, и отправился в лес, туда же, где только что скрылась за ветвями спина Мирослава. Тур колебался - стоит ли оставлять девушку одну, но Ромашка смотрела на небо с таким отрешенным видом, что, в конце концов, Тур решил тоже поискать сухие ветки для костра, только поблизости, так, чтобы постоянно видеть сидящую на бревне посреди поляны девушку.
Обнаружив, что осталась одна, Ромашка вздохнула с некоторым облегчением. Поглядев в ту сторону, куда ушел Мирослав, она грустно улыбнулась. Закат отгорел и погас. После грозы в лесу было особенно тихо, и девушке стало тоскливо.
– Злата, - пробормотала она.
– Красивое имя.
Если бы раньше, скажем, еще год назад, Ромашку спросили, как будет выглядеть человек ее мечты, она бы ни за что не смогла ответить, но сейчас она знала точно, что этот человек - худощавый, со светло-серыми глазами и длинными волосами, в которых не по возрасту много серебра… Что ж, мечта - она и останется мечтой, сбывшейся пусть не для Ромашки, но для кого-то другого. Для незнакомой девушки по имени Злата, живущей в Долине Ручьев. И уж наверно эта Злата - не чета Ромашке, и танцевать умеет, и плавать, и рыбу чистить, и еще много всего другого, чему Ромашке, возможно, еще повезет научиться. "Ну и чего ты хотела, глупая городская девчонка?" - в который раз обругала себя Ромашка.