Городская Ромашка
Шрифт:
– Пойдем, - сказал Тур, поднимаясь на ноги.
Ромашка встала, отряхнула штаны. Шли молча.
Из конюшни пахло очень необычно, но Ромашке все равно понравилось. Пока седлали двух лошадей - гнедую и пегую - девушка заглядывала внутрь, пытаясь рассмотреть побольше. Совсем близко от входа стояла красивая лошадь: светлая, почти белая с темной полоской на лбу. Лошадь смотрела на Ромашку, как показалось девушке, приветливо.
Ни Димка, ни Ромашка не умели ездить верхом - девушка вообще первый раз видела живых лошадей, а Димку в городе к лошадям просто не подпускали. Мальчика Тур посадил впереди себя, и тот не скрывал удовольствия, бесстрашно восседая на
Мимо проносились деревья и, наверное, много всего интересного можно было бы увидеть, глядя по сторонам, но девушка все свое внимание уделяла тому, чтобы не упасть: почему-то ей казалось, что стоит отвлечься и посмотреть в сторону - она обязательно упадет.
Сколько ехали - Ромашка не знала: не замечала времени, но, миновав один поселок без остановки, уже в сумерках въехали в другой и остановились. Мирослав помог ей слезть с лошади, и Ромашка все-таки решилась и посмотрела ему в лицо. Даже в сумерках она разглядела, что глаза его смотрели задумчиво и словно бы удивленно. Под ее взглядом Мирослав нахмурился, и Ромашке показалось, что сейчас он смотрит не куда-то, вглубь себя, а именно на нее, но это длилось всего несколько мгновений. Мирослав отвел глаза.
Стоя ногами на твердой земле, Ромашка смогла, наконец, осмотреться. На западе, как и в Долине Ручьев, высились горы, только здесь домики не подбирались так близко к склонам, а расположились на почтительном расстоянии. На востоке, за широким разливом реки, темной стеной стоял лес.
Домик, возле которого они остановились, располагался в самом центре поселка. Ромашка удивилась было, что люди не пришли сразу же полюбопытствовать, кто это прискакал на ночь глядя, когда увидела, что к их домику идет человек. Он был высокий, седобородый, но старым или дряхлым не выглядел. Тур и Мирослав вышли навстречу и поклонились ему, до Ромашки долетели их негромкие голоса, и незнакомый человек что-то им ответил и пошел прямо к ней…
Ромашка вспомнила о том, что стоит на крыльце не одна, почувствовав нечаянное прикосновение Димкиного плеча к своей руке. Мальчик и девушка испуганно жались друг к другу, чувствуя, что сейчас должна решиться их судьба.
"Наверное, нам тоже надо поклониться?" - подумала Ромашка, но осталась стоять прямо. Димка тоже не шевельнулся. Человек смотрел на них молча, и у Ромашки создавалось впечатление, что видит он куда больше, чем сама девушка смогла бы разглядеть в синеватой вечерней мгле. Наконец человек заговорил.
– Совет соберется завтра, - глубокий голос был спокоен и, как ни странно, успокоил и девушку.
– Поклонитесь родителям, - он посмотрел на Тура и Мирослава, - а на рассвете отправитесь в Родень. Вчетвером.
Человек еще раз внимательно посмотрел на бледные от волнения лица Ромашки и Димки и неторопливо ушел. Когда он скрылся из виду, Ромашка шепотом спросила Тура:
– А кто это?
– Старейшина Светозар, - ответил Тур.
– Один из мудрецов Совета.
Ночь была тихая, теплая, но Ромашке не спалось. По обычаю их с Димкой, как приезжих, оставили на ночь здесь, в гостевом доме. Помещение было добротное и просторное, да вот только двум перепуганным гостям было в нем как-то неуютно. Тур с Мирославом долго колебались перед тем, как оставить их здесь. С одной стороны бояться вроде было и нечего, а с другой - и у Димки, и у Ромашки были такие перепуганные глаза, что просто смотреть больно. Да только как же не зайти сразу по приезду в родительский дом, где уже больше года ждут тебя - не дождутся, волнуются, не получая известий о сыновьях?
Мирослав пошел домой налегке. Прежде, чем сойти с крыльца, он обернулся, встретил взгляд Ромашки и сказал тихо:
– Не бойся, Ромашка, все будет хорошо, - посмотрел на Димку, улыбнулся уголком губ: - Вон какой у тебя защитник.
Димка возмущенно фыркнул, но не прошло и получаса, как Ромашка, которая решила не забираться на лавку, а куталась в одеяло прямо на полу неподалеку от двери, услышала негромкие шаги, а потом серьезный голос Димки:
– Ты трусиха. Поэтому я посижу рядом, чтобы ты не боялась.
– Спасибо, - сказала Ромашка.
Заснуть все не получалось - незнакомое место, беспокойное ожидание Совета, на котором будут решены судьбы их родных городов, острое ощущение собственной беспомощности - все это мешало спать. И все же Ромашка наконец задремала, но ее чуткий сон был прерван звуком открывающейся двери. Девушка открыла глаза и, увидев на фоне неба огромную черную фигуру, вскрикнула и попыталась вскочить.
– Чего кричишь-то?
Ромашка с невероятным облегчением выдохнула, узнав Тура. Димка тут же подобрался поближе к своему другу. Богатырь не стал закрывать дверь, а присел на порог. Димка свернулся клубочком рядом с ним и быстро уснул, а Ромашка подползла поближе и села, прислонившись к дверному косяку.
– Я матери все объяснил, и она поняла, - сказал Тур.
– Я ведь теперь насовсем вернулся, так что уже завтра буду дома ночевать, а сегодня можно и здесь. И вам так спокойнее, и мне…
– А мы с Димкой тут жить будем?
– спросила Ромашка.
– Нет, конечно, это ведь только для чужих, у кого родни здесь нет, а вы…
Тур умолк, а немного погодя снова заговорил:
– У меня разговор к тебе, Ромашка. Я подумал тут… После Совета лучше тебе жить в доме моей матери, она женщина хорошая, добрая, я ей о тебе рассказал. Мать рада будет и тебя, и Димку к себе под кров принять, я же тебя сестрой своей назову, а сам буду тебе за старшего брата.
Ромашка смотрела на него ошеломленно и растерянно. Она не ожидала такого предложения, и хотя оно выглядело заманчивым, но так просто согласиться девушка не могла.
– Ты не стеснишь никого, - продолжал Тур.
– Отца моего давно уж нет, старшая сестра замужем, отсюда далеко живет.
– Я не знаю, Тур, - ответила девушка.
– Просто… это очень неожиданно, и я…
– Понимаешь, Ромашка, ты сможешь у нас остаться только если кто-нибудь возьмет тебя в свою семью. Тогда ты станешь действительно своей. Так уж заведено.
Девушка все еще колебалась, не решаясь вот так сразу перейти в чью-то семью. Для нее это было вовсе непостижимо, но…
– Я уверен, что после Совета Мирослав предложит тебе то же самое, - Тур вздохнул, глядя, как приподнимаются брови над серыми глазами Ромашки, - а тебе нельзя на это соглашаться, никак нельзя.
– Почему?…
– Он же тебя сестрой своей назовет, понимаешь? Эх… Ромашка, если ты станешь ему сестрой, то это уже навсегда, насовсем. А ты сможешь быть ему сестрой? Смотреть только как на брата сможешь?