Городские легенды

де Линт Чарльз

– Ты, – ворчливо заметил он.

– Я, – дружелюбно подтвердила Джилли. – Брэмли дома?

– Сейчас посмотрю, – ответил он и захлопнул дверь.

Джилли со вздохом опустилась на потрепанный ротанговый стул слева от двери, а сверток пристроила на коленях. Черный с рыжим кот, который лежал на другом стуле, поднял голову, окинул ее равнодушным взглядом, отвернулся и принялся наблюдать за проходившей мимо женщиной с таксой.

Профессор Дейпл все еще преподавал в университете Батлера, но нынешняя его нагрузка и в сравнение не шла с теми временами, когда Джилли была студенткой. Там вышла одна некрасивая история, в которую оказались замешаны некий епископ,

древние монеты и дочь какой-то гадалки на картах Таро, но в чем там было дело, Джилли так и не дозналась. Несмотря ни на что, профессор так и остался старым весельчаком – сморщенный, как прошлогоднее яблоко, лет шестидесяти на вид, он был куда бодрее многих тридцатилетних. За шутками и разговорами он запросто мог просидеть всю ночь, не переставая полировать свои очки в проволочной оправе.

Зачем ему понадобился этот Олаф Гунасекара в качестве домоправителя, Джилли ума не могла приложить. Вид у Гуна был комичный, что правда, то правда: его торчащее брюшко, надутые щеки, ореол непокорных кудряшек вокруг головы, тощенькие ручонки и ножонки напоминали не то тыкву на палке, не то обезьяну. Брючки в полосочку, пиджачок как у бродячего шарманщика и зеленая с желтым шляпенка, в которых он щеголял обычно, нисколько не улучшали общего впечатления. К тому же и росту в нем было всего чуть больше метра, а Дейпл клялся и божился, что он гоблин, и звал его просто Гун.

Все это не придавало достоинства комической фигуре крохотного домоправителя, и Джилли еще поняла бы, в чем причина его постоянной раздражительности, не знай она наверняка, что он сам настаивал на имени Гун и подбирал себе гардероб только самолично. Более того, Брэмли ужасно раздражал вкус его помощника – точнее, полное отсутствие такового.

Дверь снова распахнулась, Джилли встала и оказалась нос к носу с Гуном, который смерил ее неизменно мрачным взглядом.

– Дома, – буркнул он.

Джилли улыбнулась. Можно подумать, он не знал этого с самого начала.

Так они и стояли, она на крыльце, а он в дверях, пока девушка наконец не спросила:

– Можно к нему?

Театрально вздохнув, Гун отступил на шаг в сторону и дал ей пройти.

– Полагаю, ты не прочь чего-нибудь выпить? – осведомился он, следуя за ней по пятам к двери профессорского кабинета.

– Да, неплохо бы чаю.

– Хрумпф.

Джилли полюбовалась, как он шествует прочь на своих коротеньких ножках, стукнула костяшками пальцев в дверь и вошла в комнату. Брэмли поднял голову от стола, заваленного грозившими вот-вот похоронить его под собой кипами книг и бумаг, и послал ей радостную ухмылку в просвет между двумя бумажными башнями.

– Я тут решил уточнить кое-что после твоего звонка, – начал он. Он ткнул пальцем в лежавшую прямо перед ним книгу, заглавия которой Джилли не было видно, и принялся протирать очки. – Увлекательное чтение.

– И вам тоже здравствуйте, – откликнулась Джилли.

– Ах, ну да, конечно. А ты знала, что индейцы Кикаха рассказывали легенды о маленьких человечках задолго до того, как на их землю пришли первые европейские поселенцы?

Джилли так и не привыкла к манере Брэмли начинать любой разговор с середины. Она сняла несколько журналов со стоявшего поблизости деревянного стула и пристроилась на его краешке, прижимая свой сверток к груди.

– Ну и что с того? – спросила она.

Брэмли удивленно уставился на нее:

– Как это, что с того? Мы ведь пытаемся установить происхождение этого твоего артефакта, не так ли?

Джилли кивнула. Теперь, когда она села, ей хорошо было видно заглавие

книги, которую читал Брэмли. «О тех, кто под кручей и еще круче», сборник рассказов Кристи Риделла. Этот автор зарабатывал на жизнь тем, что собирал и пересказывал всякие странные истории, которые без счету порождает любой большой город. Книжка, которая лежала сейчас на столе перед Брэмли Дейплом, состояла из легенд о Старом городе и других фантазий на тему подземелья – на источник объективной информации мало похоже, а Джилли так надеялась.

Старый город существовал в действительности; именно там она и нашла барабан. Зато все остальное – крокодилы-альбиносы, которые водят поезда в подземке, косяки разумных золотых рыбок с собаку величиной в городской канализации, дискуссионные клубы крыс-мутантов и прочее в том же духе…

Старый город некогда был сердцем Ньюфорда. Сейчас он лежит под землей, ниже самых глубоких станций метро, – туда в конце девятнадцатого века забросил его Большой подземный толчок. Современный город, включая систему канализации и подземного сообщения, вырос на руинах старого. В начале семидесятых было много разговоров о том, чтобы превратить развалины в аттракцион для туристов, как сделали в Сиэтле, но Старый город лежал слишком глубоко, и добраться до него оказалось не так-то легко. Внимательно изучив проект со всех сторон, муниципалитет пришел к выводу, что его осуществление окажется просто-напросто разорительным.

Как только это решение было принято, Старый город из потенциальной приманки для туристов мгновенно превратился в пристанище для всякого рода отверженных – пьяниц, старух-кошелочниц и прочих бездомных. Не говоря уже – если верить Брэмли и Риделлу, конечно, – о бандах дурно воспитанных гоблинов, которых Риделл называл скокинами, – словечко, позаимствованное им из языка древних шотландцев, которое имело массу значений, в том числе «уродливый», «скрытный» и «угрюмый».

Последнее обстоятельство, как полагала Джилли, как раз давало Брэмли все основания утверждать, что Гун состоит в родстве с этими существами.

– Уж не хотите ли вы сказать, что это артефакт работы скокинов? – спросила она у Брэмли.

– Пока не знаю, – ответил тот. Потом кивком указал на пакет: – Посмотреть можно?

Джилли встала и положила сверток на стол, а Брэмли разыграл целое представление, развязывая шпагат и снимая слои оберточной бумаги. Джилли не могла решить, что он представляет себе сейчас – церемонию передачи ценного экспоната какому-нибудь музею или свой собственный день рождения.

Но вот барабан предстал перед ними во всей своей красе, слюдяные и кварцевые прожилки в его камне волшебным блеском вспыхнули в свете лампы, и у Джилли в очередной раз захватило дух от этого чуда.

По форме он напоминал кусок трубы сантиметров тридцать высотой, верхний срез около десяти, нижний – около семи сантиметров в диаметре. Сверху гладкий, как барабанная кожа, с боков он сохранял следы некогда великолепного орнамента. Но больше всего поражало то, что внутри барабан был совершенно пуст. Весил он примерно столько же, как пухлая книжка в твердом переплете.

– Слушайте, – сказала Джилли и выбила на барабане отрывистую дробь.

Камень ответил глубоким рокотом, который жутковатым эхом отразился от стен кабинета. К несчастью, именно в этот миг на пороге показался Гун с подносом, на котором громоздились чашки, чайник и тарелочка с домашним печеньем. Едва заслышав барабан, он выпустил поднос из рук. Тот грохнулся об пол – чай, молоко, сахар, печенье и осколки фарфора так и брызнули в разные стороны.