Городской тариф
Шрифт:
Народ понемногу подтягивался, и больше всего на свете Насте хотелось, чтобы рядом, как в старые добрые времена, еще при Гордееве, плюхнулся Юрка Коротков, с которым можно было бы поделиться своими опасениями и посплетничать. Но Коротков, увы, рядом не сядет, он - заместитель начальника отдела, и место его - самое первое за длинным приставным столом для совещаний. Вместо Юрки рядом сел молоденький лейтенант, только два месяца как пришел в отдел. С ним не поговоришь и уж тем более ничем не поделишься. Настя горестно вздохнула, подумав, что день не задался с самого утра. Еще только десять часов, а уже
Внезапно подскочил Сережа Зарубин и бесцеремонно потянул молоденького лейтенанта за руку.
– Ну-ка встань, пусти старшего товарища на почетное место, - потребовал он, подмигивая хитрым глазом.
– Право сидеть рядом с Каменской еще заслужить надо, салага.
Лейтенантик покорно поднялся и пересел вперед. Зарубин немедленно угнездился, занимая позицию на освобожденном плацдарме.
– Здорово, Пална. Чего с утра не в духе?
– Да нет, все нормально, - улыбнулась она в ответ.
– А это что за кекс рядом с Афоней?
– Похоже, тот самый, - неопределенно ответила Настя.
– Да иди ты?! Что, вот этот красавчик?
– не поверил Сергей.
– Похоже, да. А чему ты удивляешься? Нам же говорили, что назначают кого-то из молодых, да ранних. Вот тебе пожалуйста, молодой, как обещали.
– Лучше б они нам зарплату повысить пообещали, - проворчал он.
– Как погуляли в субботу?
– Отлично. Жалко только, что без тебя.
– Мне тоже жалко, но куда ж с дежурства денешься. Скажи спасибо, что я вам ничего серьезного не надежурил, всего два трупа, оба - бытовуха, ребята из округов сами раскрыли по горячим следам.
Настя хотела попросить Зарубина присмотреться к незнакомцу повнимательней, ведь может оказаться, что он вспомнит его, но не успела: совещание началось.
– Довожу до вашего сведения, что с сегодняшнего дня начальником отдела назначен Большаков Константин Георгиевич, подполковник милиции, кандидат юридических наук..
Ну точно. Большаков. Конечно, Большаков. Красивый мальчик с умненькими глазками, Костя Большаков. Но вот где, где она с ним познакомилась? Откуда его знает? Нет, в этом пункте память упорно бастовала. Значит, он теперь будет ее начальником. Лихо.
– А вы куда, Вячеслав Михайлович?
– спросил кто-то с места.
– Меня переводят в министерство, в Департамент уголовного розыска, на должность начальника отдела в Управлении организации розыска.
Ишь ты, переводят его. Нет бы сказать: «Я ухожу», это было бы честнее, ведь ежу понятно, что такой человек, как Афоня, упорно присматривается и принюхивается, куда бы уйти с повышением, независимо от профиля работы. Присмотрел себе освобождающееся местечко да и нажал на все доступные кнопочки, чтобы его занять. Так нет же, переводят его! В министерство! То есть понимать надо так, что его, полковника Афанасьева, заметили «сверху», оценили его недюжинные организаторские способности и перевели туда, где его таланты нужнее.
Еще минут двадцать Афоня изображал из себя строгого, но справедливого руководителя, требовал отчета по текущим делам, хмурил бровки, ставил их домиком, демонстрируя начальственное недоумение, в отдельных местах покровительственно советовал своему преемнику «особо проследить» и «постоянно держать на контроле»,
– Ну что ж, Константин Георгиевич, оставляю вас, так сказать, на хозяйстве, берите бразды правления в свои руки. А я, с вашего позволения, поеду в министерство.
И вышел из кабинета.
– Слыхала?
– шепнул Насте Зарубин.
– В министерство он поехал. На часы поглядел и заторопился, Смоктуновский недоделанный. Там без него никак не обойдутся. Прямо извелись все, ожидаючи, когда же, наконец, Афоня наш к ним припожалует завалы разгребать и работу организовывать. Помрешь со смеху.
Новый начальник почему-то продолжал стоять, в Афонино кресло садиться не собирался. Он ничего не говорил, просто молча обводил глазами всех присутствующих, будто пытался рассмотреть и запомнить каждого.
В кабинете висела недоуменная тишина, в первые секунды слегка разбавленная шепотом, который постепенно становился все слабее, пока наконец не прекратился вовсе, и тишина стала плотной и неприятной.
– Не буду сейчас отнимать у вас время, все свободны. Руководителей подразделений прошу собраться в этом кабинете в пятнадцать часов.
Сотрудники отдела ошарашенно закрутили головами и стали подниматься с мест. Так как Настя и Сережа Зарубин сидели в самом дальнем углу, к двери они подошли последними.
– Анастасия Павловна, - внезапно окликнул ее новый начальник.
Настя вздрогнула и обернулась. Он знает, как ее зовут. Значит, помнит, что они знакомы. Ах, как неловко может выйти! Да что ж она никак не вспомнит-то?! Вот напасть, право слово. Она всегда гордилась своей памятью, но память, будто в отместку за безжалостную эксплуатацию, из вредности, иногда подводила ее в самые неподходящие моменты.
– Да?
– Задержитесь, пожалуйста.
Ну вот, знаменитая сцена Мюллера и Штирлица. Как там было? «Штирлиц! А вас я попрошу остаться». Хитрым таким голосом. А потом последовал крайне странный и тяжелый для Максим Максимыча Исаева разговор. Сейчас, наверное, тоже ничего хорошего для Насти не будет. Наверняка Афоня успел напеть своему сменщику о том, что у подполковника Каменской вышел срок возможного пребывания в рядах МВД, поскольку она достигла сорокапятилетнего возраста, что этот самый подполковник наверняка попытается подсунуть новому начальнику рапорт с просьбой о продлении срока службы, так вот он, Вячеслав Михайлович Афанасьев, настоятельно не рекомендует этот рапорт визировать и двигать по инстанциям, потому как от старшего оперуполномоченного Каменской толку никакого, одни проблемы. Ее приглашают на преподавательскую работу - вот пусть туда и идет, если уж так погоны снимать не хочет
Настя молча развернулась, прикидывая, куда бы сесть. Устроиться на прежнем месте, в уголке? Невежливо, получится слишком далеко от начальника, демонстративно далеко. Придется сесть за стол.
– Анастасия Павловна, я понимаю, что вряд ли вы меня помните. Но мне все-таки показалось, что вы меня узнали. Я ошибся?
Настя удивленно посмотрела на Большакова.
– Нет, вы не ошиблись. Я вас узнала. Но если честно, я не могу вспомнить, откуда знаю вас.
Он весело рассмеялся, сверкая белоснежными ровными зубами.