Горох в стенку (Юмористические рассказы, фельетоны)
Шрифт:
– Солдат?
– Ну да.
– Каких солдат?
– Обыкновенных.
– О мосье! - печально поднял глаза к небу француз. - Все, что угодно, но только не солдат. Откровенно вам скажу, насчет солдат у нас туговато. Все какие-то ненадежные солдаты. Того и гляди, повернут ружья и пушки не в ту сторону. Так что своих солдат не рекомендую. Просто-таки, по-дружески, не советую.
– Позвольте! Для какого же черта мы вам дали доллары? Мы хотим за свои доллары иметь ваши дивизии.
– Да господи ж! Разве мы против? Дивизий - сколько угодно, а уж насчет солдат - не ручаюсь.
– Тьфу! А у вас, Монтгомери?
– Что у нас?
– Дивизий у вас сколько?
– А я давно уже сказал, что две.
– А солдат?
– Каких солдат? - удивился Монтгомери. - Какие могут быть солдаты! Что вы, ребенок, что ли? Разве вы не знаете, что мои молодцы англичане сами принципиально не воюют? Это у нас, так сказать, традиционно. А там, где традиция, там, сами понимаете...
– К черту традиции! Мы вам даем доллары и хотим иметь за свои денежки солдат.
– Я с радостью! Да где их взять? И, откровенно говоря, на что наши солдаты? Свяжетесь с ними - неприятностей не оберетесь.
– Господа! Умоляю вас! Давайте не будем ссориться. Сделаем лучше так. Американцы будут сидеть в Америке, французы - во Франции, англичане - в Англии.
– А кто же будет воевать?
– Гм...
– Да, господа, действительно, кто же будет воевать?
Помолчали.
– Может быть, молодцы греки и молодцы турки? - осторожно сказал француз и тут же сам сконфузился.
– Вы еще скажете - Бенилюкс! - буркнул Брэдли.
– Попросил бы не выражаться, - холодно сказал Монтгомери.
Воцарилось еще более тягостное молчание.
– Итак, - бодро потирая руки, сказал Брэдли, - резюмирую: с левого фланга ударяют молодцы англичане, в центре молодцы бенилюксы, с правого фланга молодцы гре...
И снова повисло тягостное молчание.
1949
СЛУЧАЙ С МАЛЮТКОЙ
...И когда на больших вашингтонских часах стрелки приблизились к двенадцати, в дверь деликатно постучали.
– Ну, кого еще черт несет? - недовольно прорычал ночной дежурный Федерального бюро расследований.
– Можно? - раздался нежный голосок, и на пороге появилась прелестная детская фигурка с пальмовой веткой в руке. - Это я.
– Кто я?
– Новый год. Можно?
– Документы!
– Какие документы?
– Такие самые. Обыкновенные. Справка о политической благонадежности и виза на въезд.
– Вы, наверное, не так поняли, - с мягкой улыбкой сказал малютка. - Я Новый год. Сейчас буду наступать.
– Новый? - подозрительно прищурился дежурный. - Раз Новый, то тем более. Документы!
– Какой вы... странный... Пустите!
– Стой!
– Мне надо наступать, а вы меня... задерживаете...
– Ну, братец, значит, ты еще не знаешь, как у нас в Америке "задерживают". Ни с места!
– Честное слово... Даже удивительно... Я - Новый год. Мне срочно надо наступать. Меня ждут...
– Кто ждет?
– Все ждут.
– Имена, фамилии, адреса, политические убеждения!
– Кого?
– А этих самых. Которые ждут. Может быть, они неблагонадежные? Может быть, они еще не прошли через комиссию по расследованию антиамериканской деятельности? Может быть, они нелояльные? Ага! Побледнел? Подозрительно... А что это у тебя за веточка?
– Это пальмовая ветвь. Так сказать, символ мира.
– Чего символ?
– Мира...
– Тэк-с... Интересно... Может быть, у тебя еще и голубь есть?
– Н-нет. Голубя нет... не положено.
– А пальмовая ветвь, символ мира, положено? У нас это, братец, строго запрещается.
– А как же ангелы?
– Какие ангелы?
– Рождественские, которые поют: "Слава в вышних богу, и на земле мир..."
– Уже, слава богу, не поют.
– Почему?
– Потому, что сидят в каталажке за антиамериканскую пропаганду. Понятно тебе?
– Понятно... Можно уже идти наступать?
– Ишь ты, какой быстрый! Подождешь. Сначала надо тебя допросить. Как звать?
– Тысяча девятьсот пятьдесят третий.
– Зачем приехал в Штаты?
– Наступать.
– Это я знаю. А с какой целью?
– Чтобы принести людям, так сказать, новое счастье.
– Каким именно людям?
– Всем.
– Всем? Ишь куда хватил! Вредная антиамериканская пропаганда. Которые у нас капиталисты - тем и старого счастья хватает. А которые прочие - и так обойдутся. Счастья на весь народ не напасешься. Так что ты это самое новое счастье вместе с веткой мира оставишь здесь, в комендатуре, а то не пущу. Понятно?
– Понятно.
– Родственников за границей имеешь?
– Имею.
– Благонадежные?
– Благонадежные.
– Тэк-с. Сейчас посмотрим, что они собой представляют.
Дежурный вытащил пухлое досье и углубился в чтение.
Лицо его побагровело.
– "Семьдесят первый" во Франции твой родственник?
– Мой, - пролепетал малютка.
– А "семнадцатый" в России?
– Мой.
– Все понятно. Я так и думал. Эй, Джим, тащи его к следователю!
– Пустите, я ж опоздаю наступить...
– Ничего. Авось. У нас это в Штатах делается быстро.
И через некоторое время малютка Новый год наконец наступил, - под глазом у него горел большой синяк, а пальцы, с которых снимали отпечатки, были покрыты липкой черной краской.
"С новым счастьем, американцы!" - хотел воскликнуть малютка, но вовремя удержался, тяжело вздохнул и только молчаливо покачал головой.
1953
ПРИМЕЧАНИЯ