Горох в стенку (Юмористические рассказы, фельетоны)
Шрифт:
– Паршивец, где самовар?
– Есть. Не беспокойтесь. На нем бабушка сидит.
– Эй, бабка, ты сиди себе, старушка, только не очень, а то в самоваре-то воды нету... Чего доброго, распаяется.
– Ох-х-х! Дышать нечем! Духота!
– Ма-му-ся! У меня носки заболели...
– Ничего, детка, не плачь. Сейчас приедем. Бери пример с Клавочки. Она всю дорогу на одной ноге стоит, да и то на чужой.
– Караул! Грудного Ваньку дома забыли!
– Ах ты, боже мой, чистое наказание с этими детьми! Ворочаться, что ли? Кондуктор, остановите поезд!
– Не надо останавливать. Ванька нашелся.
– Где же он?
– А его Варька на крышу положила, чтоб не задохся в вагоне.
– Правильно!
– Ой, мне глаз выкололи!
– Правый или левый?
– Левый!
– Тады хорошо. Ближе к сердцу.
– Кар-раул! Кар-ра...
– Уф! Чтоб вы все подохли, проклятые! Приехали. Вылезай.
На лоне природы:
– Ик... и... никаких коллективов! К-каждый сам себе экскур-сия. Открой-ка, жена, второй том горькой... Люб-блю поч-читать... Это вам не семнадцатый век! Эт-то вам не коллективные птички. Ваш... здоров... Ик!
– Батюшки! Никак, пожар?
– Ер-рунда. То Митька самовар неудачно поставил и поджег соседнюю дачу.
– А где же бабушка?
– Ч... черт ее знает. Не иначе как в пруде утопла. Т-туда ей и дорога, симпатичной ст-тарушке.
– Тятенька, Ванька опять пропал!
– Где же он?
– Не иначе что на вагонной крыше его оставили.
– Тады ничего. Пущай. Обратно в Москву поедет на крыше. А потом оп-пять на дачу... А потом опять об-братно... Туда и обратно, туда и обратно... Пущай ребеночек покатается... Ик...
Дальше на лоне:
– Мамаша! Шкандал! Папаша морду бьет какому-то дяде.
– Ах ты, боже мой! Да и дядя папашу наяривает. Митька, хватай самовар!
– Мамаша! Папеньку в отделение ведут.
– Бегу, бегу... Ах ты, ирод! Начитался-таки горькой... как свинья!
– Нич-чего, жена. Пущай ведут. Плюю. Эт-та вам не коллективная экскур-сия. Не птички-цветочки. Пущай. Пик-ник.
– Митька! Клавочка! Бабушка! Дети! Собирайтесь домой! Воскресный отдых кончился. Едем. Ах, за что я такая несчастная уроди-и-илась на свете. Дал бог одного мужа и тот индивидуальный...
Через неделю в субботу индивидуальный Градусов, опустив усы и глаза, говорил руководителю экскурсии:
– Это самое... Больше я не тово... Записывай, значит, со всем семейством... Потому - не желаю больше индивидуально... Попили моей кровушки!..
1926
ПОЧЕМУ?.. ПОЧЕМУ?..
По предложению заведующего рабочим клубом станции Гребенка Южных правление клуба единогласно постановило "постороннюю публику" в клуб не допускать, а допускать исключительно членов клуба. Поэтому ежедневно в шесть часов вечера в клубе садится дежурный член правления с деревянной палкой и, если только зайдет какой-нибудь гражданин, не член клуба, почитать газету или журнал, бьет его по спине вышеупомянутой палкой.
Между тем членов клуба насчитывается всего 160 человек, в то время как рабочих и служащих на станции Гребенка - 2000.
Из письма рабкора
Окна гребенковского клуба заманчиво освещены. Из открытой двери доносится нежный шелест свеженьких, только что полученных газет и журналов... Доносится веселый смех, шутки, разговоры.
У двери сидит на стуле дежурный член правления. В левой руке у него карандаш, а в правой большая красивая деревянная палка.
Народ толпится на дворе, желая проникнуть в клуб.
– Товарищ дежурный член, разрешите пройти в клуб!
– А ты член клуба?
– Так точно. Член.
– Покажь членский билет!
– Вот-с.
– Взносы уплачены?
– Уплачены.
– Покажь.
– Вот-с.
– Правильно. Проходи, культурно развлекайся, пес с тобой!
Дежурный член правления деловито раскрывает книгу и отмечает посетителя.
– Дяденька, пропустите в клуб!
– А ты кто такой?
– А я Васька, стрелочников сын. Тама, в клубе, тятенька у меня сидит, газету читает, а мне тоже сильная охота в шашки срезаться с Параськой, которого батька дорожный мастер.
– Член клуба?
– Ни. Тятенька у меня сидит в клубе, газету читает, а мне тоже сильная охота в шашки... Запишите, дя-я-денька!
– А вот я тебя сейчас, беспризорный алимент, запишу палкой по спине! Кыш отсюда!
– Дя-я-денька! Пусти-и-и!
– Ах ты, чертов сын! - Бац, бац, бац! - Получил по спине? Будешь теперь знать, как в благородное общество без членского билета лезть? Проваливай. Ну, которые там дальше в клуб хотят?
– Я бы... попросил... пропустить...
– Член клуба?
– Н-никак нет. Не успел. Однако у меня сильная тяга к свету знания. Желаю, так сказать, вовлечься в культработу на основе регулярного посещения местного клуба. Пропустите, пожалуйста, товарищ!
– Вон!
– Това-а-а-ри...
– Гусь свинье не товарищ! Курица не птица! Не член клуба - не человек. Катись колбасой.
– Мне это, товарищ, извините, даже довольно странно! С точки зрения...
– А вот я тебе сейчас поставлю точку зрения! А ну, где моя клубная палка? - Бац, бац, бац! - Получай точку зрения. Катись! Которые дальше?
– Я желаю в клуб. С Сашей. Мы оба желаем в клуб. Верите ли, товарищ член правления, аж душа болит, до чего хочется в клуб! И Саша может подтвердить. А то что же это - каждый день пивная да пивная... Сил наших больше нету! Спиться можно так. Пропустите, дорогой и глубокоуважаемый член правления! Не дайте погибнуть ни за понюшку табаку! Саша, подтверди!
– Члены клуба?
– Извините! Не успели. Верите ли, аж душа болит! Каждый день пивная да пивная...
– Значит, не члены?
– Не члены.
– Так можете проваливать! Нам таких не надо. А ну, где моя большая палка?.. Следующий!
– Что ж, Саша... Видно, планида наша такая, Саша! Против рожна не попрешь, Саша!.. Поворачивай оглобли, Саша! Пойдем с горя... в пивную! В пивной, Саша, хорошо... В пивной, друг ты мой ситный Саша, никаких членских билетов не спрашивают... Окромя кредитных билетов, конечно... Эх-х, и надеремся же мы с тобой, Саша, с горя!