Гороскоп для жениха
Шрифт:
— Да. Понимаешь…
— Я понимаю, дорогая. Что ж, последний вопрос прибереги для себя. А сейчас… Диану надо искать совсем рядом с Кириллом. И постарайся найти ее поскорей. Иначе будет поздно.
— Постараюсь.
— Взгляни сюда.
Она подняла руку, и я увидела, как в небо взлетает большой ворон. Взмахнул черными крыльями, сделал круг над озером и скрылся в вышине…
Глава 35
Я проснулась в кресле, где уснула, довольно удобно свернувшись. В комнате было совершенно светло, значит проспала недолго. Меня укрывала вязаная кофта, обычно висевшая в прихожей на вешалке.
В гостиную заглянул Валера, который явно дожевывал что-то вкусное.
— Ну ты даешь, мать, целый час дрыхла. Бессонная ночь? Романтика на старости лет?
— Честно говоря, Валера, не до романтики было совсем.
— Ладно, поверю на слово. Кстати, пицца получилась просто божественная. Даже лучше стала, когда постояла сутки. Вот буквально придраться не к чему. Иди на кухню, я там тебе оставил пару штучек. Могу даже сюда принести.
— Потом. Сейчас мне надо срочно найти одного человека.
Я поднялась с кресла и распахнула дверцу шкафа, выдвинула сначала самый верхний ящик, потом следующий…
— Ты человека в шкафу собираешься искать? — спросил Валера. Впрочем, безо всякого удивления. Просто уточнил.
— Я записную книжку ищу.
Пришлось перерыть почти все ящики. А ведь мне казалось, что совсем недавно видела эту узкую книжицу в черном кожаном переплете, с облупившимися от старости уголками. Выбросить я ее не могла, конечно. Даже случайно. Однако в голове как назло стучала мысль о том, что я сама куда-то задевала записную книжку, и теперь придется в ее поисках переворачивать всю квартиру. Именно сейчас, когда счет идет уже не столько на дни, сколько на часы. Не просто ведь так бабушка советовала мне поторопиться!
Внезапно до меня дошло, что в прошлую генеральную уборку я переложила записную книжку в тумбочку, на которой стоял телефон. Я кинулась в прихожую. К счастью, память не обманула, и пропажа действительно нашлась в маленьком ящике старинной тумбочки из дуба. Я включила свет, начала листать узкие страницы, исписанные своеобразным, но аккуратным и четким бабушкиным почерком. Все-таки нашла то, что искала:
На самом верху странички стояла надпись фиолетовыми чернилами:
«Дмитрий Григорьевич»
и номер телефона.
Правда, радость могла оказаться довольно призрачной. Последний раз я видела Дмитрия Григорьевича, когда мне было десять. Столько лет миновало… за это время могло произойти что угодно. Да и номер был не сотового, а городского телефона, который мог измениться. А еще хозяин мог от него избавиться, ведь многие давно отказались от квартирных телефонов. Дмитрий Григорьевич мог переехать в другую квартиру и даже умереть… Сколько лет ему сейчас? Он, конечно, был гораздо моложе бабушки, но все равно уже явно не молод. Хотя тогда мне все, кому за сорок, казались пожилыми.
Я подняла тяжелую трубку телефона. Он сохранился с тех времен, когда собственный телефон был далеко не в каждой квартире, и его установка была связана с хлопотами и длинной очередью. Зато когда телефонная линия наконец-то связывала жильцов квартиры с друзьями, родственниками, всякими учреждениями — это становилось символом удобства и успешности, даже поводом для гордости. Потом, конечно, в этом плане стало проще, но в бабушкиной квартире телефонный аппарат сохранился с тех самых времен. Именно «аппарат» — из черного металла, высокий, с элегантной трубкой, медленно вращающимся диском цвета слоновой кости и очень прочным, почти не сгибающимся проводом в черной тканевой оплетке. Корпус телефона казался настолько тяжелым, что им можно было бы запросто убить или всерьез покалечить любого грабителя, пробравшегося в дом. Бабушка относилась к старому телефону с уважением и категорически отказывалась менять его на легковесный пластиковый с кнопками. Тем более, что работал дисковой телефон до сих пор безупречно. Я тоже не решилась избавиться от него и до сих пор исправно платила за практически не нужную городскую линию. После ухода бабушки ей еще некоторое время звонили… Иногда мне и вовсе мерещилось, что после очередного звонка в трубке послышится ее голос. А сейчас самой предстояло связаться с человеком из давнего прошлого.
Ответ я услышала быстро, уже после первого гудка.
— Слушаю вас, — неторопливо произнес низкий, чуть глуховатый баритон.
— Дмитрий Григорьевич?
— Да.
— Это Алиса, внучка Елизаветы Антоновны. Может быть, помните…
— Конечно, помню. Маленькая девочка с косичками, которая любила читать сказки? Чем могу помочь?
Мне трудно было поверить своей удаче, однако все было именно так. Дмитрий Григорьевич не только оказался на месте, но еще и вспомнил меня. Даже, видимо, был не против пообщаться.
— Простите, меня, пожалуйста, за беспокойство. Но я попала в такую сложную ситуацию, и теперь… Наверное, вы сможете дать совет…
— Можешь приехать ко мне и все толком объяснить, — сказал он. — У меня как раз есть свободное время.
Едва я успела положить трубку, как из кухни высунулась голова Валеры:
— Алискин, чай остыл! Тебе пиццу оставлять или уже не надо?
— Валер, поехали прямо сейчас!
Он не стал возражать и расспрашивать, сразу ответил:
— Без проблем. Вот только последний кусочек доем. К кому на этот раз помчимся?
— Ты его не знаешь.
******
Дмитрий Григорьевич жил в тихом районе, где было много сталинских домов и небольших сквериков. А еще там был парк, куда меня иногда водили в детстве. Тогда он казался огромным — начиная с пафосных советских статуй на входе с несколькими арками. В самом парке — множество широких аллей и клумб, засаженных огненными сальвиями и сиреневыми агератумами. В глубине — площадка с аттракционами, еще дальше — природная зона. Там можно было залезть на сильно наклонившееся, сломанное грозой, но не погибшее дерево. Заглянуть в дупла, где гнездились парковые птахи, пробраться в дощатый домик, где хранились какие-то инструменты. Тогда это был целый мир, полный таинственных шорохов и тайн. Но сейчас, когда мы проезжали мимо, парк оказался совсем небольшим, и даже статуи на входе уже не производили впечатление чего-то грандиозного. Всего лишь шаблонные гипсовые статуи чуть выше человеческого роста, давно нуждавшиеся в реставрации.
Валера свернул на нужную улицу и вскоре припарковался во дворе мрачного серого дома с башенкой на крыше.
— Вместе поднимемся?
— Нет, он меня одну приглашал.
— Если что — кричи из окна как можно громче. Я взлечу на мощных крыльях и спасу тебя.
— Обязательно.
Оставив своего легкомысленного рыцаря внизу, я поднялась на третий этаж по широким ступеням, позвонила в квартиру. Дверь приоткрылась, и хозяин сказал мне:
— Проходи в комнату. Обувь можешь не снимать.