Гороскоп птицы Феникс
Шрифт:
– Надо же, эти книжки до сих пор выпускают, – неодобрительно заметила Любовь Павловна. – Покупала такие Мишеньке, когда он маленьким был, и возмущалась. Авторы все перепутали! Коза с бараном семью не создаст, про свинку в тексте нет ни слова. И кто из них хрюкает? Я звонила в издательство, там пообещали исправить ошибки. Но, видимо, воз и ныне там. Киса, я думаю, музыкальные книжки тебе больше подойдут, чем эта… громила. Лучше поиграй с ними.
– Я уже большая, глупостями не интересуюсь, – серьезно ответила девочка. – Они для Барабана Сосисовича,
– Купаться! Пошли купаться! Сколько козочек? Три и один баран! Бе-бе-бе. Хрю-хрю, – неслось по коридору.
– И-зу-ча-ет? – по слогам произнесла соседка. – Вот это? Про бе-бе-бе и хрю-хрю? А кто такой Барабан Сосисович?
– Дядя старенький, – ответила Киса. Потом она наклонилась и начала толкать лежащую на полу книгу вперед по коридору, приговаривая: – Если нельзя поднять, можно отпихунькать.
– Отпихать, – машинально поправила я.
– Отпихнуть, – озвучила свой вариант Любовь Павловна.
– Толкать, – нашла я нужное слово. Затем пояснила соседке: – Барабан Сосисович – это Роман Борисович, доктор наук, профессор, энциклопедического ума ученый.
– А-а-а-а, – протянула соседка, – ясно.
Пообещав купить новый плафон для люстры взамен разбившегося, я проводила Любовь Павловну, постучала в дверь комнаты отца Нины и вошла туда со словами:
– Давайте капнем в глаза.
– Вы же не оставите меня в покое? – вздохнул Еськин. – Если я отвечу «нет», будете настаивать?
– Да, – кивнула я, – угощу вас потом сыром.
– Иногда надо просто смириться, – пробормотал ученый и сел в кресло.
Я быстро выполнила процедуру, Роман Борисович ойкнул.
– Сегодня лекарство особенно сильно щиплется. Будто мыла напустили.
Я поставила на столик блюдце с двумя кусочками пармезана.
– Это вам за терпение.
– Нужно съесть? – протянул ученый. – О господи! Хорошо. Только разрешите не сразу лакомиться. Я понял, у меня новый медикамент. Нинуша сообразила, что старые капли не помогают, а новые работают по принципу Мармолета. Сыр? Ясно. Проглочу минут через десять, когда глаза гореть перестанут. Спасибо, душенька!
Я, не став уточнять, что такое принцип Мармолета, ушла из гостевой комнаты.
Глава 10
Утром, войдя в офис, я сделала несколько звонков и узнала, что Марина Гавриловна Калинина пребывает в полном здравии, а вот Светлана Звонкова в тяжелом состоянии находится в реанимации.
– Кто-то их всех убил, – сделал вывод Виктор, слышавший мою беседу с доктором.
– Елена пока жива, – сказал Макс, входя в комнату, – но врачи не могут понять, что с ней.
– Аналогичная ситуация со Светланой, – вздохнула я. – Давайте подведем итог. Рыльские погибли все, кроме Елены, но она очень плоха. Умерла Наташа Якименко, гражданская жена Вадима, на краю смерти ее ближайшая подруга Звонкова. Это эпидемия какой-то болезни или их всех кто-то убирает?
– Сейчас приедут Никита и Лиза Волковы, – сообщил Макс. –
– Деньги! – воскликнул Глебов. – Боксер ведь получал нехилые гонорары. Он побеждал на разных соревнованиях, но основной заработок ему приносили рекламные контракты. Кстати, я составил список товаров, которые Вадим советовал людям есть, пить, носить…
– Внушительный перечень, – ответил Макс, взяв из рук нового сотрудника листок.
– Обратите внимание: все производители не российские. Соответственно, деньги платили по своим расценкам, – заметил Виктор. – Наши звезды счастливы, если им двести тысяч рублей пообещают, а Рыльский, полагаю, за такую сумму даже бы не чихнул. Интересно, сколько он собирался получить от корпорации «Вукс»?
– Что она выпускает? – полюбопытствовала я.
– Белье для занятий спортом, для улучшения здоровья, – начал объяснять Глебов. – Еще всякие БАДы. Вадим в рамках контракта с «Вукс» участвовал в фотосессии для мегапопулярного мужского журнала, снимался в одних трусах, которые имеют охлаждающий эффект.
Я поежилась.
– Жуть.
– Летом прикольно, – возразил Виктор, – между прочим, парень ничего так смотрелся, девицы, видимо, спелыми грушами к его ногам валились.
– Слышу в твоем голосе зависть, – усмехнулась я.
– Вот еще! – фыркнул новичок. – Мне дурочки, которые бегают за знаменитостями, не нужны.
– Вадим и правда был весьма симпатичным, – отметил Макс. – Лампа, как он тебе?
Я посмотрела на экран его ноутбука.
– Блондин, одет в синий свитер, который делает его голубые глаза бездонными, мужественное выражение лица, открытая улыбка, шеренга белых зубов, кольца на пальце нет. Понятно, почему девчонки по нему с ума сходили: молод, красив, богат. Прямо принц.
– Здесь он представлял одеколон после бритья, – уточнил Макс. – Слоган этой рекламной компании: «Покупая ему, радуешь себя». Производители обращались не к мужчинам, которые должны приобретать парфюмерию, а к их женщинам. Кстати, под разными фотографиями Рыльского разные подписи. «Запах сведет тебя с ума», «Он уйдет, аромат останется»… Ну и так далее. А вот снимки Вадима для фирмы «Вукс», по-моему, на грани фола.
Я взглянула на очередную фотографию и не удержалась от возгласа:
– Он что, совсем голый?
– Вот на такую реакцию фирма и рассчитывала, – засмеялся Макс. – Нет, на парне белье телесного цвета, которое имеет более темный окрас в самом интимном месте, поэтому боксер в первый момент кажется полностью обнаженным. Только спустя секунду зрителю становится ясно – спортсмен снят в трусах.
– Фигура у него красивая, – не могла не отметить я, – одни мышцы.
– Так Рыльский же весь день напролет тренировался, – засопел Виктор, – кабы я по двенадцать часов грушу лупил, выглядел бы даже лучше. И все боксеры дураки. Их с детства по башке бьют, что отнюдь не способствует мыслительной деятельности.