Горы и оружие
Шрифт:
Мак-Грегор пожал плечами:
— Нет. Но я не хотел бы, чтобы меня застигли врасплох неприятные вопросы.
— Кази! — крикнули за дверью. — Надо спешить. На той стороне плато из миномета бьют.
Кази торопливо раскрыл папку и вынул документ в сургучных треснутых печатях, соединенных зеленой тесьмой.
— Вот соглашение, заключенное между курдским Комитетом и бейрутской нефтедобывающей и горнорудной компанией «Леанко».
— О чем соглашение?
— О том, что компании «Леанко» будут причитаться три процента прибылей от всех естественных богатств на курдских землях в течение десяти лет с того момента, как богатства эти поступят в наше распоряжение.
— Но вы ведь еще даже не являетесь государством, кази. Вы еще совершенно не властны над своими природными ресурсами. Как же можно заключать такое соглашение?
— Мы нашли друзей, которые согласны дать нам деньги под залог нашего будущего.
Мак-Грегор пробежал глазами врученный ему документ, написанный тем замысловатым французским языком, на котором составляются в Ливане юридические бумаги.
— Кто управляет этой компанией? — спросил он. — Я и не слышал о такой.
— В правлении там — ливанский курд, сириец, швейцарец и проживающий во Франции армянин. Что до ливанского курда, то он перед тобой — Аббекр.
Тугощекий бесстрастный делец только моргнул воспаленными веками и слегка поклонился Мак-Грегору. Он еще не утратил своей гладковыбритости и один из всех тут не был ни закопчен, ни взъерошен.
— Прости мои слова, кази, — не удержался Мак-Грегор от упрека. — Но вот вы уже и вовлекли иностранную нефтяную компанию в свои планы борьбы за независимость.
— А ты возражаешь?
— Я знаю по опыту в Иране и всюду, что это чревато большой опасностью.
— Пусть так, — ответил кази, — но нам без оружия нельзя. А на его покупку нужны деньги. И если иностранные дельцы согласны сделать ставку на нашу конечную победу, то следует и нам самим пойти на риск.
— Кази! Торопиться надо!.. — опять крикнули со двора.
Затем обеспокоенно вошел Затко, сказал:
— По черной дороге идет бронеколонна.
Кази взглянул на Мак-Грегора. Помедлив, но сознавая, что раздумывать уже не о чем, Мак-Грегор сказал:
— Хорошо, кази. Задание принимаю. Но мне понадобится время и дополнительные сведения.
Кази поблагодарил его в простых словах по-французски, чтобы не пускаться в цветистые обороты, неизбежные в курдском или персидском.
— В Европу тебе ехать надо под каким-либо благовидным предлогом, — сказал он затем. — Найдется ли такой предлог?
— В ИННК мне задолжали шесть месяцев отпуска, — сказал Мак-Грегор. — А дети мои сейчас в Европе. К тому же и Кэти хочет, чтобы я туда уехал.
Послышался шум еще одного проходящего грузовика и зычный голос Затко: «Фары выключай!» Кази поднялся, подошел к Мак-Грегору, взял его худыми пальцами за руку, сжал.
— В другое время я бы тебя этим делом не отягощал. Но тут речь идет по сути о курдском будущем, а не просто о деньгах.
— Я понимаю…
— И прошу тебя, остерегайся. Помни об участи Манафа.
— Мне понадобятся дополнительные сведения, — повторил Мак-Грегор.
— Аббекр даст их тебе, будь спокоен. Но в Европе тебе придется руководствоваться собственным суждением. Ты должен будешь действовать там в одиночку, без всякой помощи от нас, ибо держать с нами связь будет, наверное, невозможно.
— Понимаю.
— Но мы облекаем тебя полномочиями и одобрим выбранный тобою образ действий.
— Я в этом не специалист, — сказал Мак-Грегор. — действовать могу лишь так, как действую в своей работе — кропотливо, шаг за шагом. Я геолог, а не дипломат. Не отдаете ли вы дело в неопытные руки?
— Ты разберешься, — успокоил его кази, прибавив негромко: — Аббекру доверяй. Все детали дела — у него, и он укажет тебе, с чего начать и как сноситься с нами. Он человек стоящий. Пусть тебя не смущает его сытое лицо. Он — курд. Он будет дожидаться тебя в Мехабаде. Ты знаешь там Хамида?
Мак-Грегор кивнул и, пожав руку кази, вышел на дорогу к Затко, звавшему его садиться в джип.
— Едем, не мешкая, за ханум, — сказал Затко, — а оттуда двинем в Мехабад.
Поместясь на переднем сиденье, Мак-Грегор в изнеможении уснул, прежде чем поднялись к Синджану. Проснулся он оттого, что Затко соскочил на землю в своих ковровых шлепанцах и закричал:
— Бадр! Бадр!
Ответа не последовало, деревенская пустая, тлеющая улица молчала.
— Куда они там провалились? — сказал Затко и сердито закричал опять: — Бадр!
Мак-Грегор вошел в каменную хибарку Дусы, ожидая найти там спящую Кэти. Но когда он зажег фонарь, то увидел, что койка пуста, а спальный мешок и рюкзак валяются на полу.
— Где же они? — тревожно спросил Мак-Грегор вошедшего Затко.
— Не знаю, — ответил Затко; они вышли, и по темной опустелой деревне, где еще стояла гарь пожарища, стало разноситься: — Бадр, куда ты к дьяволу девался?
К ногам Затко сунулась собака, с надеждой принюхиваясь. Он пинком отшвырнул ее прочь, и она убежала в темные проулки.
— Так что же тут произошло? Ясно, что дело неладно…
— Бадр, надо думать, уехал в джипе с минометами. Но вот насчет ханум не знаю, — отозвался Затко.
— Тогда надо искать по деревне, — сказал Мак-Грегор и снял фонарь с гвоздя, приглядываясь украдкой, со страхом, нет ли на койке или на полу кровавых пятен.
— Ради бога, не думай ничего такого, — сказал Затко.
— Позволь тебе напомнить, что в меня самого ночью стреляли.
— Это так, но…