Горячая линия
Шрифт:
— Там в кладовой есть варенье. Клубничное и абрикосовое. Выбери на свой вкус, хорошо?
— А ты какое любишь больше?
— Клубничное.
Захар кивнул. И принес банку клубничного.
— Неужели ты сама закатывала? — спросил и под удивленным взглядом Вари принялся открывать и закрывать ящички. — Открывалка, где? — поинтересовался прежде, чем она успела спросить, что же он ищет.
— Вот тут. А варенье мы с мамой варили. Это еще до её инсульта было. — Варя поставила блюдо с оладушками на стол, не отводя взгляда от Захара, который взялся открывать банку.
— Варвара, пялясь на меня с таким голодом, ты рискуешь остаться без завтрака.
О господи! Она точно дура. Надо же — так выдать свой интерес!
— Просто это очень необычно, — промямлила Варя.
— Что именно? — усмехнулся Захар. Поставил на стол пиалу с вареньем и, пододвинув свой стул поближе к ней, взял первый оладушек.
— Видеть тебя здесь, — шепнула.
— Привыкай. — Захар повел широкими плечами, сложил золотистый кружок пополам, окунул в варенье и отправил тот в рот целиком. Через две минуты Варя убедилась, что аппетит у Захара — дай боже. Почему-то вспомнилась шутка о том, что не так сложно захватить мужчину в плен, как в этом самом плену его прокормить. На десятом оладушке Варя стала прикидывать, сколько денег у нее осталось до зарплаты. И какие продукты на них можно купить.
— А ты чего не ешь?
— Не хочу.
— Нет, так дело не пойдет.
Следующий кружок Захар поднес к ее губам.
— Я не могу, правда. Я на диете.
Пусть не думает, что она не замечает своих лишних килограммов. Замечает! Еще как. И очень активно с ними борется.
— Вот еще! Не выдумывай. Давай. Открывай рот.
Отпираться в этой ситуации было глупо. Поэтому Варя откусила кусочек. Хотела собрать языком испачкавшее губы варенье, но Захар ее опередил. И слизал его сам.
— И еще один. Давай, Варвара, поторапливайся. У нас сегодня куча дел. И не смотри на меня так, испорченная девчонка. Я не шучу. Делу — время, а потехе — час.
Варя предпочла промолчать. Благо предлог у нее имелся отменный. Ну, не говорить же ей с набитым ртом. Это неприлично. Лишь когда щеки перестали гореть, поинтересовалась:
— А какие у нас дела?
— Ну, как же? А поход в магазин? А кран? Да и эти коробки…
— А что с ними?
— Ты вообще собираешься их разбирать? А расставлять мебель? Сесть и то негде.
— Я вчера до того, как ты позвонил, начала развешивать шторы, — попыталась оправдаться Варя.
— Только вчера? А сколько ты здесь живешь, кстати?
— Чуть больше года.
— И до сих пор не разобрала вещи? — удивился Захар. А Варя вдруг так застыдилась, что выложила ему все как есть. И про то, что случилось с их старой квартирой, и как потом она невзлюбила эту. Так невзлюбила, что руки не поднимались в ней что-то делать, и вообще… Захар внимательно слушал. Где надо, кивал. Уточнял что-то о дедушке — знаменитом геологе. О бабуле. И о матери. В прошлом — доценте кафедры иностранных языков.
— А вообще, я столько работаю, что и времени на обустройство не остается.
— Да это и не отнимет много времени, Варвара.
— Нет! В соседнем доме.
— Вот и славно.
А в продуктовом Захар разошелся не на шутку. К мясному отделу у Вари уже невротично подергивалось веко. По предварительным подсчётам, баланс ее карты они исчерпали еще на молочке. Значит, придется воспользоваться кредиткой. Когда Захар потребовал завернуть им кусок отменной говяжьей вырезки, Варя решила, что просто не станет смотреть на ценники. Во избежание инфаркта. А будет наслаждаться тем, что он… такой. Командир, взявший ситуацию в свои руки, и четко знающий, чего хочет.
Когда на кассе Захар стал впереди неё, она не придала этому особенного значения. Командир, он всегда первый, так? Полезла в кошелек и, стараясь не привлекать внимания, протянула ему кредитку. Захар оглянулся и, недоуменно на нее уставившись, простоял так некоторое время. А потом поднял взгляд. Не то задумчивый, не то такой изучающий, что ли? Заставляющий Варю нервничать. Она еще раз настойчиво повела рукой. Захар, наконец, отмер, потянулся к ней, но, к удивлению, не забрал карту, а заставил Варю сжать ту в ладони.
— Ты же не думаешь, что я позволю тебе это всё оплатить?
— Но…
— Варвара, из нас двоих яйца у меня. Это понятно?
И отлегло. У неё отлегло. Она ведь не понимала даже, что, несмотря ни на что, до сих пор сомневалась… Гнала от себя эти мысли, да, но все равно в глубине души боялась, что он прибился к ней от безысходности. А тут по всему выходило, что нет. И так радостно ей от этого стало. Так… легко. Будто её диеты, наконец, дали результат. И она похудела сразу на десять килограммов.
А потом Захар добавил к их покупкам самую большую упаковку презервативов, и Варя окончательно потерялась в происходящем.
Дома они в четыре руки разложили продукты. И первым делом потом решили развесить шторы в комнатах, до которых у Вари не дошли руки. Вдвоем это сделать было намного проще. Следом Варя взялась готовить обед. А Захар растаскивал мебель по комнатам. Иногда ей приходилось все бросать и помогать ему. Когда он сам не справлялся, или когда нужно было дать инструкции, что и куда лучше поставить. Очень быстро ее дом стал обретать обжитой вид. Захар оказался прав — на это потребовалось совсем немного времени. Варе хотелось себя ущипнуть, чтобы убедиться — это не сон.
— Ну, как? Все еще ненавидишь эту квартиру?
Варя зачарованно осмотрелась. Конечно, вид портили коробки, до которых еще не дошел черед. И, конечно, кто-то мог бы сказать, что их старая мебель смотрится совершенно нелепо, но…
— Ты знаешь, нет. Теперь здесь все по-другому. Спасибо тебе.
— Спасибо в карман не положишь.
Варя уже начала привыкать к его грубоватым… то ли шуткам, то ли замечаниям. Улыбнулась.
— И как же мне тебя отблагодарить?
Захар стер ладонью пот со лба. Сейчас, такой взмыленный, он казался ей совсем молодым. И беззаботным. А ведь когда он в первый раз ей позвонил… Нет, об этом лучше поговорить чуть позже.