Горячая земля

Кандыба Федор Львович

— Здесь мы впервые заставим работать внутреннюю теплоту земли! — с подлинным вдохновением говорил Ключников. — До сих пор она ускользала от нас, и мы ничего поделать с ней не могли. Если мы сделаем установку для использования пара гейзеров на Камчатке, — это будет первым шагом к решению одной из самых важных проблем, какие стоят перед нашей техникой. Наш долг — как можно скорее и лучше овладеть новым громадным источником энергии, который дает нам земля!

На этом Ключников закончил и сел на место, вытирая вспотевший лоб. Вид у него был утомленный,

но счастливый. Он чувствовал, что говорил хорошо.

Люся Климова стала горячо аплодировать. К ней присоединились камчатские инженеры и многие другие.

Ключникову пришлось подниматься и кланяться. При этом у него был такой сконфуженный и виноватый вид, что аудитория развеселилась и аплодисменты усилились.

Глава вторая

Неожиданный оппонент

— Зачем вы вводите в заблуждение этого молодого человека? Диссертация вовсе не так уж хороша… услышала Люся Климова голос рядом с собой.

Она обернулась и встретила внимательный взгляд спокойных серых глаз мужчины в офицерском кителе без погонов. Выражение глаз этого человека удивило Люсю. Они были ясные и прозрачные, как у охотника, привыкшего смотреть вдаль, и в то же время в них светилась напряженная, сосредоточенная мысль человека, проводящего ночи за письменным столом.

Его мужественное, энергичное лицо было бледно, на правом виске и части щеки темнело коричневое пятно, видимо след ожога. Твердый рот — признак настойчивой и властной натуры — придавал лицу выражение некоторой суровости.

— Я считаю диссертацию отличной, — сказала Люся резко.

— И вы думаете, Ученый совет согласится с вами?

— Убеждена! Мне известно мнение Хургина.

— Вот как? Посмотрим… — спокойно протянул сосед.

Люся Климова оказалась права. Оппоненты в один голос одобрили работу Ключникова.

Глухов высоко оценил способности и трудолюбие аспиранта, проделавшего большие и серьезные исследования в труднодоступных районах Камчатки.

Самойленко подтвердил теплотехнические расчеты и сказал, что работа Ключникова дает основание для проектирования первой теплоэлектроцентрали на Камчатке.

Затем взял слово Хургин. Он начал с лестной оценки диссертации и способностей Ключникова.

Люся с торжеством обернулась к соседу, лицо которого ей смутно показалось знакомым.

Человек с ожогом на лице не поднял головы. Он что-то писал в своем блокноте. Тогда Люся повернулась в сторону Ключникова и ободряюще помахала ему рукой.

Ключников уже успокоился и сидел со снисходительной и скромной миной человека, которому приходится выслушивать незаслуженные комплименты, и он не протестует только из вежливости.

Все шло великолепно. Ничто не омрачало безоблачного счастья Ключникова до тех пор, пока Хургин не подошел к заключительной части своего выступления.

— Аспирант Ключников, — сказал Хургин, — правильно заметил, что пора, наконец, по-деловому взяться за использование внутреннего тепла земли. Мировая техника еще не может похвастаться

большими достижениями в этой области. В Италии в вулканической зоне, неподалеку от Везувия, работают небольшие силовые установки на естественном паре; скважины обычно дают пар давлением три-пять атмосфер. Они обслуживают несколько мелких патронных заводов и небольших механических мастерских. Не так давно был пущен трамвай, электрическую энергию которому дает тот же естественный пар.

Второе место, где издавна пользуются теплом горячих источников, — это Новая Зеландия. Раньше дикие племена маори варили себе пищу в кипящей воде горных источников. Теперь эта вода служит для отопления домов и дает дешевое электрическое освещение.

У нас в Советском Союзе внутреннее тепло земли запрятано глубже, чем в Италии и Новой Зеландии. Взять его труднее, да и нужды в нем было меньше, потому что мы очень богаты энергией, гораздо богаче, чем любая другая страна. До сих пор мы еще не брались как следует за этот вид энергии. Но мы за него возьмемся и уж, конечно, достигнем результатов больших, чем кто-либо другой. Мне очень приятно, что Ключников первым поставил этот вопрос на реальную почву. Это практическое решение проблемы огромной принципиальной важности…

— Постройка бани на Камчатке не решит проблемы, — вдруг прервал Хургина спокойный и сильный голос из публики.

Слова эти произнес человек с ожогом на лице.

— …такую установку можно начать строить сегодня, а завтра она уже начнет работать, — продолжал Хургин, не обратив внимания на дерзкую реплику. — Это совсем не похоже на наивные химеры, с которыми носятся не в меру горячие и не слишком обремененные знаниями головы… Это реальность…

— Детски-примитивная и не достойная ученого! Рядовые колхозы ставят себе и выполняют задачи более широкие и технически более сложные, — раздался тот же голос.

— …пусть скромная, но более полезная, чем самая пылкая фантастика, — закончил Хургин.

— Вы хотите легкой жизни, а не разрешения трудных задач. Настоящая наука должна иначе подойти к этой проблеме, — заметил человек с ожогом так же громко и спокойно.

В зале поднялся шум. Присутствовавшие оглядывались и поднимались, чтобы посмотреть, кто осмелился так резко возражать известному ученому.

— Я кончил, — сказал с усмешкой Хургин. — Послушаем, какое решение проблемы предложит товарищ… Простите, не имею удовольствия знать вашей фамилии…

Человек с ожогом поднялся с места.

— Дружинин. Инженер Дружинин, — сказал он громко. — Да, я прошу слова. Сейчас я поясню свою мысль.

Он, слегка прихрамывая, вышел к кафедре.

— Дружинин! Боже мой, неужели он? — с изумлением сказала женщина со светлыми вьющимися волосами. — Мы считали его погибшим.

— Вы знаете этого человека, Валентина Николаевна? — спросил инженер-геолог.

— Как не знать! Он был моим первым пациентом на войне. Замечательный человек, талантливый, но упрямый… ужасно упрямый. Николай Ильич его тоже отлично знает.