Горячее лето 42-го
Шрифт:
— Ур-ра-а! — ответил строй.
Арты молчали, чтобы можно было пообщаться, но держали наведение на колонну батальона, до них два километра осталось. Бойцы искренне радовались, и я был доволен. Ну а дальше приступили к делу, отказавшихся не было и началось формирование подразделений. Даже в каждом батальоне, их решили пять создать, сформировали по санитарному взводу. В лагере восемь военных врачей оказалось. Однако тут пришлось прерваться, арты били по батальону, уже ополовинив его, но наконец появилась боевая авиация, а то я уже беспокоится начал.
Глава 11
«Военное время всякого военным делает».
Освобождённые военнопленные быстро рассредоточились, арты ухали каждые двадцать секунд, добивая остатки батальона. Правда, солдаты разбежались, около полусотни, а тратить снаряды на каждого солдата даже меня жаба ела, но я тратил, ела, а я тратил. Румыны, а это были они, смогли привести всего двенадцать бомбардировщиков, знакомых бипланов, видимо немцы с ними своей авиацией не делились, или всё новое на фронте. Ну не знаю, ничего нового я там не видел, а я точно знаю, всё же шесть румынских военных аэродромов уничтожил. Были бывшие польские бомбардировщики, чем-то
После того как налёт был отбит, мы продолжили. Пулемёты с вышек пока не снимали, там стояли наши пулемётчики. А машинки оказались не нашими, а английскими «Виккерс», по сути тот же «Максим», только под английский патрон. Две сотни бойцов, под приглядом сержантов разбирали разрушенные здания, собирая уцелевшее вооружение. Водители машины осматривали и готовили их к выезду. В общем, шёл сбор трофеев. Полковник командовал, среди командиров было два интенданта, они активно помогали ему. Сам я начал с медиков, было, как я уже говорил, восемь врачей, от военфельдшеров до старшего из них, военврача второго ранга, а также двенадцать санинструкторов. В общем, эта двадцатка подошла к моему танку, и я стал выдавать форму, с запасным комплектом нательного белья, обувь, портянки. Шинель обязательно, спать будут на земле, без неё никак. Всем пилотки. К тому же мне принесли ящик от казарм, и я ссыпал туда фурнитуру, петлицы, эмблемы, знаки различий, сами пришьют, шовный материал, иголки с нитками, я тоже приготовил в количестве двух тысяч единиц. Оружие всем медикам, от врачей до санитаров, я выдал одно, кобуру с «ТТ». Патроны те сами набирали, купил десять ящиков с патронами для «ТТ», они у кормы танка стояли, вот и отсыпали себе сколько кому надо. Выдавал я им вещмешки, внутрь полотенце с куском мыла, плоский солдатский котелок с ложкой и кружкой, бритвенный набор, НЗ, в виде трёх банок тушёнки, очень уважаю я советскую тушёнку, сухарей, килограмм солёного сала, свежего хлеба каравай, по десять головок лука и чеснока, соли, немного круп, чая, и пачки папирос «Казбек». Санинструкторам соответственно махорки. Куришь или нет, выдавал всё равно, обменять можно, если что. Последняя быстро разошлось по рукам, курящих хватало и сейчас с наслаждением курили, используя на самокрутки бумагу из кабинета начальника лагеря. Также медикам выдал по медицинскому халату с шапочками и масками, санитарные сумки, заполненной лекарствами и перевязочными материалами. Врачам так ещё хирургические инструменты, причём хорошего качества, немецкие. Пенициллин, в ампулах, и те же шприцы. Банки со спиртом.
Часть врачей направились к озеру у лагеря, оттуда воду набирали для пленных, а те мыться пошли, чтобы переодеться в чистое. Другие врачи в бараки, лечить больных и раненых, а то рваные рубахи использовали для перевязки, да и пенициллин использовать стоит сразу, что это такое те знали. А я уже занимался командирами. Оснащал также как и врачей, тоже пистолет «ТТ» всем, но кроме него на выбор, или «ППШ» или «ППС», хваля последний. А так как выбор был свободный, те и выбирали, ушла сотня «ППШ» тем, кто за немалый боезапас ратовал, и две сотни «ППС» с подсумками. Последний пока не знаком, вот и изучали, ладно хоть чистить не нужно, оружие продавалось почищенным и снаряжённым. Ящики рядом мигом на патроны распотрошили, пришлось ещё покупать тридцать штук, и сотню с патронами для винтовок и пулемётов. Пулемётов было, по пятьдесят «ДП» на батальон. Теперь сержантский состав, им или автомат, или винтовку, можно «СВТ». Кто как пожелает. Все с изумлением наблюдали как я столько имущества из танка достаю, а я только улыбался и говорил, что магия, фокусником до войны был. Даже когда «ПТР» доставал, сто пятьдесят штук, по тридцать на батальон, смотрели как на чудо. Так постепенно все батальоны были обмундированы, выдано оружие, обувь, вещмешки с личными вещами и запасами патронов и продовольствия. Если что, у румын отберут, устроив налёт. Нагрузились те патронами и гранатами до предела, у каждого цинк, и по десятку гранат, от оборонительных до противотанковых, часть боеприпасов в грузовики отправили. Те в новенькой форме со знаками различия уже вполне нормальным полком смотрелись. Хотя у батальонов тылы раздуты были, не все бойцы оказались из боевых частей.
Кстати, по грузовикам. Я ещё когда врачей оснащал, сообщил полковнику о батальоне румын, мол, техники там брошено порядочно. Я едва успел первый залп дать, как машины остановились, и уцелевшие солдаты как саранча бросились прочь. Те же противотанковые пушки, немецкие «колотушки», так и стоят, можно прибрать, из шести сформировать две батареи по три пушки, или три взвода по две. Половина техники там точно целой должна быть. Тот загорелся, вооружил сотню бойцов винтовками охраны, и с пятью командирами отправил к колонне на четырёх грузовиках охраны лагеря. Я описал где та стоит. Всех водителей собрали, танкистов, техников, через два часа вернулись, пригнали шестнадцать грузовиков, ещё три на буксире, обещали быстро восстановить, и все шесть пушек. В машинах ещё пять ротных миномётов нашли и запас мин, по боекомплекту. Среди бойцов нашли специалистов по ним. Жаль бронетехники у того батальона не было. А так, если судить по машинам, этот батальон тут что-то вроде подразделения быстрого реагирования, для скорой переброски на нужное место, например, прочёсывать территорию, где опустились на парашютах сбитые советские лётчики.
По лётчикам, вот их набиралось пятьдесят два. Половина из морской авиации. Тут и штурманы, и борт-стрелки. Но всех я забирал, отобрав у полковника два грузовика. Мне же надо их на чём-то везти. Тот себе ещё подберёт, войск в этих краях мало, в основном у Плоешти сосредоточены, у столицы и у портов, можно активно беспредельничать, да и силы в его руках солидные сосредоточены, усиленный полк по сути. Выделял я им патроны и продовольствие, да и медикаментов, два грузовика медикам отдали, до четырёх с половиной часов возились, шестнадцать миллионов семьсот двадцать тысяч на все закупки ушло, после чего мы стали прощаться. С полковником мы отлично пообщались, я дал ему комплект карт, и мы даже смогли прикинуть их маршрут до границ с Союзом, уничтоженные мной мосты я отметил, а потом и до передовой, тот планировал к заморозкам, если всё удастся, к фронту выйти. Я на прощание всем командирам кроме биноклей и планшеток выдал устав Советской армии от сорок пятого года и методички по партизанским и диверсионным действиям, может кому и пригодятся. А мы, собравшись, покатили к выезду, батальоны тоже уходили. По трём разным дорогам. Кстати, мы тут ещё два налёта пережили, сбив всего три самолёта, высоко бомбили, а потом долго разведчики крутились, наблюдая за нами с высоты. Армейские части
Двигались колонной, сначала обе арты, отстав метров на двести мой танк, и за ним оба грузовика с лётчиками. Как я уже говорил, я взял всех, не только кто умеет управлять самолётами, но и всех штурманов и борт-стрелков. Вообще там не красивая история произошла перед отъездом. В основном освобождённые бойцы горели зелёным, и нет, красных не было, всё не так плохо, просто среди освобождённых было три десятка что горели оранжевым цветом, ну нейтральны они, я вполне понимаю, однако претензий у меня к ним не было, тем более те тоже с охоткой принимали форму, оснащение и оружие, вставая в строй формирующихся батальонов. Двое даже цвет на зелёный поменяли. Среди нейтралов было два командира, один ротный старшина, занявший тут ту же должность, и капитан. Как чуть позже оказалось, связистом он был. Когда мы прощались, и я направился к своему танку, то отметил что в кузове одного из грузовиков горел кто-то оранжевым цветом, а я ранее уже отметил, что все летуны зелёные. Пришлось выгнать лётчиков наружу, вот и обнаружил в кузове этого капитана. Как лётчики объяснили, он сказал им что я беру его с собой. Вскоре подошедший полковник, морщась, выяснил у того, а капитан орал как истеричная баба, что он желает к нашим как можно быстрее добраться, и воздухом это точно выйдет быстро. В общем, в рейд он не хочет. А пришлось, везти этого смутьяна я отказался, хотя всех пятерых раненых и трёх тяжёлых неходячих больных и забрал, освободив полк от основного балласта. Так что того за шкирку и увели. А полковник оказался жёстким человеком, хлопнул выстрел, и оранжевая метка погасла. Его как дезертира расстреляли, он должность начальника связи полка получил. Вот на такой ноте мы и расстались.
Похоже румыны и немногие немецкие войска, что тут находились, просто не знали что с нами делать, потому как серьёзного сопротивления я так и не встретил. Скорее всего местное командование срочно связалось с генералами Вермахта, которые уже имели со мной дело, и видимо получили нужные советы от тех, кто имел немалый опыт противостояния мне. То есть, вскоре заговорили дальнобойные орудия, не знал что они тут есть, предполагал что зениток много, но такие орудия тут просто не нужны. Если только на побережье, но до него далеко. Разведчик крутился, наблюдал за нами. Один раз в дороге новый налёт был устроен, но обошлось, никто не пострадал. Сам я двигался не спеша, причём не к Бухаресту, а демонстративно к Плоешти, что вызывало у местных чуть ли не ужас. Там было главный источник снабжения нефтью немецких войск, так что под меня стали бросать всё что было под рукой, только чтобы притормозить, остановить видимо уже не надеялись. Как я отметил стороной пролетела крупная группа бомбардировщиков, видимо немцы перекидывали, усиливая местные силы. Тут в основном истребители были, хотя и они тоже начали нас атаковать, сбрасывая мелкие бомбочки. Потери у противника возросли уже до двадцати восьми самолётов, это я не считаю те что сбиты у лагеря были, но атаки те не прекращали. Что я могу сказать? К вечеру я понял, что румынские солдаты в Румынии и румынские солдаты на территории Советского Союза, это две большие разницы. Первые, несмотря на точный артиллерийский огонь, что у них выбивали огромные бреши, упорно шли вперёд до полной гибели, ни одна из пехотных колонн так и не дошла до моей бронегруппы, будучи уничтожены установками, танковыми пулемётами потом подойдя, только подранков добил, тогда как те что в Союзе были, разбегались при первых разрывах снарядов. Очень они не любили находится под артиллерийским огнём.
Вот так дождавшись темноты, я сразу избавился от арт, купив немца четвёртого уровня «Pz.lll J», он у мня был исследован «тройкой», но я его ещё не покупал, так что приобрёл. Следом «Т-46». После недолгого раздумья я решил исследовать эту ветку советской бронетехники. Вообще открыт у меня был «Т-26», но запас баллов на личном счёте позволили исследовать третий уровень, как раз «Т-46». Как и немец тот не модернизирован был, чем я и собирался заняться. До использования танков я так пока и не дошёл за весь день, лишь мелочёвка вроде подранков. Только арты и работали как по военным целям, в последнее время только по ним и работали, так и по гражданским. Вот тут швах, хотя интересных целей встречалось много, но не до них было. Однако я принципиальный, не уничтожить так повредить, поэтому по одному залпу по гражданским объектам мои арты давали, где повреждал, где хватало уничтожить, так что урон наносил, и существенный. С темнотой мы рванули в сторону Бухареста, ведь именно там был военный аэродром что нам и был нужен. Такой ход для румын явно стал полной неожиданностью, основные силы те сосредоточили между нами и Плоешти, нефтяными промыслами, а тут такой ход конём. Карта показывала где заслоны были, всё же на Бухарест дороги тоже перекрыли, так что двигались мы по полям, плотной группой, выдерживая дистанцию между машинами двадцать метров. Дозор был, впереди шёл «Т-46», в ста метрах, за ним мы по его следам. Так что к военному аэродрому, к слову, ярко освещённому и оживлённому, мы вышли так, что о нас пока не подозревали. Аэродром был забит теми самыми «Дорнье», что немцы перегнали сюда. Штук сорок, не меньше. Шла заправка, загрузка бомб. Ясно, утром всё это обрушится на меня. Изучая в бинокль аэродром, я подозвал старшего среди летунов, тот майором был, и поставил задачу. Ожидать тут, а как я подам сигнал, фарой помигаю, то как можно скорее подъезжать, выбирать непобитые самолёты и улетать. Постараюсь как можно больше бомбардировщиков целыми захватить, хотя с краю поля были и транспортные, вроде три единицы непонятной принадлежности. Внешне чем-то на «Дугласы» смахивали, но точно не они.
Вот так я и рванул вперёд, двигаясь пока без открытия огня. Тревога поднялась не сразу. А когда до аэродрома осталось метров пятьсот. Шумели моторы самолётов, создавая шумовую защиту, и мои танки засекли не сразу, темнота тоже помогала. А заметив шевеление у зенитных орудий, я остановил танки и дав по три выстрела по двум батареям, стал двигаться дальше на максимальной скорости, ведя огонь уже на ходу. Тут вспыхнул немец, в борт ему какая-то зенитка всадила очередь. Двумя оставшимися танками я орудие быстро заставил замолчать, окончательно, и ворвался на территорию аэродрома. Снова купив немецкую «тройку» четвёртого уровня, и атакуя. Танки я разогнал, на триста метров с каждой стороны, тщательно зачищая территорию и гоня всех выживших на другой край аэродрома. Как я уже не раз говорил, тактика давно отработана и ничего менять я не собирался. Через двадцать минут, подавив последние зенитные орудия, самолёты в основном страдали как раз от их огня, убедившись, что все перебиты, я погнал «Т-43» к краю аэродрома, и помигал фарой летунам, так что пока те гнали по полю к нам от опушки леса, где укрылись, я двумя другими танками вёл огонь по окраине Бухареста, откуда показались какие-то части, но быстро вернулись обратно, попав под прицельные выстрелы. Далее, передав командование над захваченным аэродромом майору из летунов, те разбежались по территории, а я отогнал свой танк к остальным и присоединился к обстрелу неизвестных солдат, совершенно спокойно разрушая жилые здания, где те укрывались. Даже начались пожары в некоторых. А где те укрылись я видел. Те стреляли в мою сторону из лёгкого ручного оружия, вот прицельно и выбивал обнаруженные огневые точки. Погасил три пулемёта, явно ручные работали, а чуть позже станковый. На этом всё, если тут и были комендантские подразделения, то они старались не привлекать к себе внимание.