Горячее лето 42-го

Поселягин Владимир Геннадьевич

До подлета я все подготовил. Завел грузовик, и тела немцев на взлетной полосе, их тут семь десятков валялось, проволокой привязывал за руки и за ноги, сразу по пять-шесть тел, к буксировочному крюку и волоком утаскивал на границу поля аэродрома. Этим и занимался, пока не услышал далекий гул авиационных двигателей. Сбегал к радиоузлу, опознал – свои, подтвердил безопасность посадки, дал сигнал ракетами. На легком мотоцикле просто ехал и поджигал бензин факелом (я уже налил бензин в ведра, пусть выдыхается), все на ходу, не останавливаясь. Сначала одну сторону, потом вторую, освещение отличное. Сначала один транспортник сел, его покинуло десяток бойцов с автоматами, рассредоточившись. Я к ним подъехал, опознался, да и вид мой советского танкиста был им явно привычным, а потом пошли на посадку остальные. Они им фонариком помигали определенным кодом. В первом самолете, кроме десятка бойцов и двух командиров, явные особисты, были и авиационные техники, полтора десятка при командире, что сразу побежали осматривать ближайшие самолеты.

Они тут стояли ровными шеренгами, красиво, наверное, с воздуха смотрится. Один особист ко мне прицепился, мол, я обязательно должен с ними лететь, но я отмахнулся, дескать, не мешай, артами управляю, да и не полечу я никуда. И на приказы его командиров мне плевать, то есть не волнуют они меня, и подчиняться не буду. Так что тот ушел помогать коллеге, что взламывал сейфы, собирал секретную документацию и карты. Работы им там немало, паковали в мешки и относили к одному из транспортников. Все, что они нашли, один из автоматчиков охранял, остальных часовыми вокруг аэродрома выставили. На мои слова, что никого рядом, я все контролирую, отмахнулись.

Остальные после посадки разбежались по аэродрому. Активно работали, подогнали бензовозы к тем самолетам, на которых прилетели и начали заправку. После заправки эти транспортники загрузили до полного трофеями, и они сразу улетели. В радиоузле радист сидит, держит связь со штабом корпуса. Там один из командиров ВВС, майор, изучает бумаги. Шустрят так, что позавидовать можно, видимо еще у себя распланировали, кто и чем займется, оттого и не мешкали. Да так, что уже через полчаса тридцать шесть самолетов поднялись в воздух. Транспортники, «Юнкерсы-52», они во время боя не пострадали, и их было девять. Также все разведывательные самолеты, семь штук. Их было десять, но три сильно повреждены, с них два механика споро снимали разведывательную фотоаппаратуру и радиостанции. Да и все, что представляет ценность, запчасти тоже. Помимо выше перечисленных самолетов в воздух подняли десять «лаптежников». Только у ведущего был штурман, в остальных лишь летчики. Даже штурмовики загрузили перед отлетом, набили парашютами места штурманов до полного. Ну и десять «мессеров». Такой был состав первой группы, отправленной к аэродрому у штаба корпуса, где все будут принимать. Дальности вполне хватало. К слову, все самолеты заправили, если у кого баки пустые были, но в транспортники, я видел, загружали бочки с моторным маслом. Видимо, наше немецким самолетом не подходило. Вот так и шустрили, росла куча ценного имущества, его готовили к погрузке. Там был и боезапас для авиационных пушек и пулеметов. Из бочек с топливом на складе ГСМ, а он был цел, переливали горючее в бензовозы для заправки. Работали все.

Я не без интереса за всем наблюдал. Румын мало осталось, но арты еще работали. Они в селе в погребах прятались, плотно набивались, прямое накрытие, и никто не выживал. А я бил до прямого накрытия. Ранее были попытки на уцелевших машинах прорваться прочь, но я их накрывал. Никто не ушел, там, у села на дороге три десятка сгоревших машин дымило.

А вот особист меня достал, под кожу лез, пока я не разозлился и не послал его, грубо послал. Ладно, хоть послушался и отправил бойцов к двум уцелевшим зениткам. Немцы наши переговоры наверняка слышали, мало ли пришлют проверить или налет устроят, хоть отгонят. Оказалось, они профессиональные зенитчики, специально брали, так что все в тему было. Тут забегали механики, майор ими командовал, оказалось, наши подлетали, те четыре ПС-84, копии «Дугласа», что доставили их сюда ранее. Выдумывать ничего не стали, к чему, если все хорошо работало, плеснули бензину в те же ведра и подожгли, осветив полосу, самолеты стали заходить на посадку по одному, доставив еще сотню человек. С ними прибыл полковник, начальник штаба авиационного корпуса, он и взял все командование на себя. Транспортники споро загрузили имуществом, самое ценное грузили, и вскоре после заправки улетели. Авиационный инженер, что прибыл еще с первой партией, осматривал все самолеты, и неисправные или поврежденные в бою грузовиками отбуксировали в сторону, а исправные готовили к вылету. Так что, когда прилетела эта партия, летчиков было семьдесят, плюс пять штурманов, то их сразу стали распределять по машинам. И уже через полчаса они по очереди поднимались в воздух и, собираясь в строй, улетали. Кстати, я подслушал полковника, использовав наведение арты, оказалось, не на один аэродром трофеи перегоняли. «Мессеры» истребительный полк принимал, он теперь их осваивать будет, штурмовики – в два штурмовых полка, их тут девяносто пять было, тринадцать повреждено, по сорок штук на полк, нормально. Оставшиеся машины передадут третьему штурмовому авиаполку, а будут осваивать эти. У корпуса Лазарева была разведывательная эскадрилья, правда самолеты все выбили, немцы за ними очень уж охотились, и все семь трофеев войдут в ее состав, а она дислоцируется рядом со штабом корпуса, там же один из истребительных полков. А с генерала постоянно требуют воздушную разведку, неразбериха царит, где наши находятся – не знают, где немцы – тоже. А он что может? Истребители только послать. Да не так и много их, и сшибают быстро. Потери растут. А тут хоть какое-то пополнение, он и этому рад.

Новости, конечно, хорошие, но была и ложка дегтя в бочке меда. Полковник привез особисту бутылку коньяка, заряженную, со снотворным. Приказ пришел сверху –

доставить меня в Москву и точка. Мягкие уговоры не помогли, хотели вырубить и вывезти связанного после окончания вывоза всего с аэродрома, но переиграли на снотворное. Вот ведь гады. И генерал знал, но, вздохнув, промолчал. Ладно, предупрежден значит вооружен. Но это последний контакт с советским командованием. Достаточно. Прибыл играть, вот и дальше буду, намек понял, в политику лезть не стоит, да и помогать тоже. Помогу с уничтожением врагов, этого достаточно, все нашим бойцам легче будет.

Так вот, летчиков семь десятков было, и они действительно не задержались, забрали последние истребители, их двадцать один, четыре поврежденных утащили на свалку, на разборку ценного, и пять десятков штурмовиков. Не успели они улететь, снова гул моторов. Девять трофейных транспортных «юнкерсов» прилетели, оказалось, их разгрузили и обратно сюда отправили. Времени не так и много, вот и не тратят его попусту. Летчики наши их осваивают, но вроде неплохо пилотируют, сели все девять, доставив сорок летчиков, больше уже не нужно, и началась погрузка. Я отметил, что даже разбирают мотоциклы, их тут два десятка обнаружили, легкие и тяжелые с колясками. Разбирали последние и грузили в самолеты, коляски следом. Штурманы следили, чтобы центровку при погрузке не нарушили. Летчики не задержались и угнали последние тридцать четыре штурмовика. Как я понял, эти транспортники последние.

Румын в селе живых не осталось, тысячи полторы их там было, больше трехсот снарядов использовал, но никто не пережил артналет. Так ладно они, немцы появились на дороге. Так что, развернув арты и подождав, когда они на километр сблизятся, дал залп, сразу накрыв голову колонны. Баллы продолжали щелкать и пополнять счет. Батарея из пяти установок работала залпами. Я за эту ночь, а до рассвета около получаса осталось, «немца» до четвертого уровня прокачал, уничтожая старые установки и покупая более новые и мощные. Скоро на пятый заработаю. Советскую и французскую машины уже на шестые сменил, по ходу дела модернизируя. Американец с британцем пока шестые, но на седьмой уровень почти заработал.

Ко мне подошел полковник и предложил выпить коньячку за удачно проведенное дело.

– Спасибо, не хочу! – Сидя на сидушке своего мотоцикла, я его охранял, иначе тоже бы в трофеи записали.

– Ты, лейтенант, не хочешь выпить за победу? – с напором спросил тот. – Я приказываю пить.

– Коньяк бы я выпил, но со снотворным не хочется.

Особист неподалеку маячил, да и зенитчики его тоже, так что те сразу подошли, вот я им и сообщил:

– Договоренности я выполнил, удачи, прикрывайте свои войска, а мне пора.

– Стой! Стрелять буду, – держа меня на прицеле трофейного автомата, выкрикнул особист.

Подготовиться я успел. Пару минут назад сменил две установки на «тридцатьчетверки», советскую машину и китайский клон. Хотя глупо так говорить, китайцы свои танки в то время не производили и получали машины от Советского Союза, «Тупе-58» тоже. Так что «тридцатьчетверок» на вооружении у них не было, кроме «58». Я их купил, но пока в сторону отогнал, вот те сейчас, ревя дизелями и громко лязгая гусеницами, подкатили. Поводя стволами.

– Рискни, – предложил я тому. – Расстреляю к черту.

После этого, запустив двигатель мотоцикла, я в сопровождении танков, которые прикрывали меня корпусами по бокам, и трех арт, покатил в сторону своего связного самолета. Двигался по дороге, мин там точно нет. Дело прошло хорошо, пусть окончание и скомкано. Противник не мешал, хотя и пытался подвести моторизованные силы. Небо чистое, самолеты так и не прислали. Кстати, о минных полях я предупреждал наших. А пока катил, стрелять они, конечно, так и не рискнули, пушечные стволы все время на них направлены были, танки башни развернули и держали на прицеле. А чуть позже, на полпути к самолету, я отметил, что транспортники один за другим поднимаются в воздух и улетают. Все, аэродром опустел. Стоило бы вернуться и продать в магазин все, что бросили, но честно – лень, так что арты, что с коротких остановок работали по немецкой колонне, что упорно двигалась к аэродрому, развернулись и расстреляли это кладбище самолетов. Больше там ничего ценного не осталось, наши, улетая, все поджигали, и там полыхало несколько очагов пламени. Самолеты тоже горели, но не особо активно, вот я и помог, заполыхали все. Вот и делай людям хорошее, а они тебе руки пытаются скрутить. Нет, хватит помогать, будем играть дальше. Подъехав к самолету, я убрал тюк, вернув в магазин, заправил самолет, всего три канистры ушло, остальные в салон убрал, продал мотоцикл, арты все это время работали, дальности хватало, у американца и британца наконец открыл и исследовал седьмой уровень техники САУ. Запустив мотор, дав прогреться, как учил меня немецкий летчик, на холодном может мотор сбой дать, так и до аварии недалеко, и, поднявшись в воздух, полетел прочь.

Конечно, не куда глаза глядят, скоро рассветет, стоит поискать место для того, чтобы выспаться, а следующей ночью поработаю по другим аэродромам, свежие данные с их местоположением у меня есть. Летел в глубь оккупированных территорий, ведь искать меня будут плотно, надеюсь, тут меньше. Нашел безлюдную степь, тут целина, полей нет, совершил посадку в низине, полетал перед этим, вроде ровная местность. В принципе да, хотя и потрясло на кочках. Дальше снова использовал тюк маскировочной сети, приготовил ужин на примусе, поел и лег спать, окружив самолет растяжками.