Горячее лето 42-го
Шрифт:
– Что делать, что делать? Вон, в кусты беги скорей. Да пошустрей там, а то мне еще назад топать. Итак, всю ночь, по вашей милости, не спал. Не дают покоя, ни днем, ни ночью!
– недовольно пробурчал наш провожатый.
– Ну, чего застыл, как статуя? Быстрей давай! Время пошло!
Брат рванул к ближайшим кустам, но, не добежав до них, развернулся и поскакал обратно.
– Ты чего? Перехотел что-ли?
– сержант начинал терять терпение. Это угадывалось по его суровому голосу.
– Товарищ сержант! А бумажечки нет у вас случайно, ну или там, газетки какой-нибудь ненужной?
– Какой бумажечки?
Колян умчался в кусты. Зиновьев достал из кармана гимнастерки кисет и газету. Оторвал клочок газеты себе, мне и даже Витьку пытался угостить табачком, но тот замахал руками и вежливо так отказался - мол, некурящий я, спасибо большое.
Пришлось пояснить:
– Он у нас некурящий. Спортсмен-разрядник! Нормы ГТО все сдал, только на хорошо и отлично. Все правильно Витек, дыши лучше свежим воздухом. И тебе хорошо и нам приятно!
Скрутив папироску, сержант достал из кармана зажигалку - блестящую, никелированную, скорее всего трофейную. Мы с ним прикурили и присели под дубом, в холодке.
– Ты откуда родом, - я постарался затеять разговор, - а то все по фамилии, да по званию. Неудобно как-то.
Зиновьев посмотрел на меня, не спеша затянулся, выпустил дым и сказал:
– Родом я из Саратова, а зовут меня Михаил Евдокимович. До армии переехал в Камышин. Слышали, наверное, есть такой город на Волге.
– Слышали, а как же, даже побывать довелось раза два. Правда проездом, - поспешил сообщить Зиновьеву неугомонный Витька и, не зная, что сказать дальше, замолчал. Сержант затянулся еще раз и продолжил свой рассказ:
– Учился в техникуме, подрабатывал грузчиком в речном порту. Потом в армию забрали. Служил в погранвойсках на западной границе, служба нравилась. После службы решил остаться на сверхсрочную. Потом - война. Ну а дальше, сами знаете что было.
И видимо, что-то вспомнив, замолчал, задумавшись о чем-то своём. Молчали и мы с Витькой, а что тут скажешь? Молчал Михаил недолго. Докурив, затушил окурок и стал крутить головой по сторонам, раздраженно задавая вопросы самому себе:
– Что-то долго он там возится. Канат проглотил, что-ли?
– и посмотрел на меня так, как будто я был в курсе, что же такое особенное сумел проглотить Николай.
– Сейчас мы поторопим его, Михаил Евдокимович, - заверил я сержанта. Быстренько потушил о каблук сапога "козью ножку". Встал и направился к тем кустам, где по моим расчетам скрылся братец Коля.
Зайдя в кусты, я уж было хотел окликнуть "засранца", чтобы не навалил еще больше с перепугу, как вдруг, увидел его, вполне себе в штанах. Стоял он на коленях, спиной ко мне, и осторожно раздвигая кусты руками, что-то внимательно высматривал.
Немного озадаченный его позой и занятием, я решил "подколоть" брата и уж было, почти открыл рот, как Колян быстро повернулся ко мне, приложил палец к губам и прошипел:
– Тихо ты! Пригнись! Да тише, тебе говорят! Иди сюда, Андрюха, глянь, чего творится!
Ничего не понимая подхожу, присаживаюсь рядом на корточки и внимательно смотрю через кусты туда, куда Николай показывает пальцем. Вижу такую картину - группа бойцов Красной Армии (судя по форме), расположилась как будто на привал, после длительного перехода. Ну, отдыхают люди, ничего странного не наблюдаю. Присмотревшись, замечаю среди них командира (по крайней мере, он один из них в фуражке). От нас они, метрах в ста пятидесяти, разговаривают видимо тихо, поэтому голосов почти не слышно. Трое уселись под здоровенным дубом, прямо как мы, давеча, с сержантом и перекуривают себе спокойно. Сидят мирно, никого не трогают. Ничего криминального я, лично, в этой "картине Репина", не узрел. Поэтому, повернувшись к брату, тоже прошептал, в целях конспирации, конечно:
– Ну и что? Ты дела свои поделал? Не видишь что-ли, отдыхают люди, тем более командир у них свой есть, значит и нефиг к ним лезть. Пошли, давай, хорош тут по кустам шариться. Там сержант наш нервничает очень, ему еще нас пристроить надо, а потом еще назад тащиться, по такой жаре. Пошли, Колян!
– Да погоди, ты!
– брат схватил меня за локоть и зашептал прямо в ухо, - Андрюха! Это немцы! Я тебе точно говорю, натуральные фашисты!
Я посмотрел на него с сочувствием:
– Коля! Ты что, на солнышке перегрелся? Я все понимаю - ночь была колготная, жара и все такое, но разуй глаза - где ты тут немцев увидал? Это же наши бойцы!
Теперь пришла очередь брата, смотреть на меня с сочувствием:
– Да какие наши! Слушай, брат, я не перегрелся и с мозгами у меня все в полном порядке! Короче. Я пришел, дела свои быстро сделал, только штаны натягивать стал, слышу - голоса какие-то. Ну, я гляжу, эти "наши" несут носилки. На них, похоже, раненый лежал. Положили они его в холодке, а этот "командир", подозвал к себе тех, что носилки принесли. Переговорил с ними, потом нож из сапога достает и этого, на носилках которого - бац! И готово!
– Чего - бац? Чего готово?
– Чего, чего! Зарезал он его! Вот чего!
– Как зарезал?
– Натурально так, насмерть! Он его прикончил - так понятно?
– Да ничего мне не понятно! Ты чего, Колян, плетешь?
– Да ничего я не плету! Не тормози, Андрюха! Ты сам прикинь - наши раненых не добивали. А этот хворый или раненый, для них, похоже, обузой был. Вот они его и кокнули! Диверсанты это немецкие. Теперь понял, что к чему?
Тут я стал соображать потихоньку. Вижу - брат, как будто, в себе. Излагает вполне логично. Перевожу взгляд на "шпионов" и вижу - те трое перекурили уже. Двое берут саперные лопатки и начинают, в темпе вальса, копать могилку для безвременно почившего товарища. А третий подошел к "командиру" и завязал оживленную дискуссию. Похоже, они о чем-то спорили между собой.
Ну, дела! Час от часу не легче! Этого нам только сейчас и не хватало для полного счастья! Говорю брату:
– Коля! Дуй пулей к сержанту, расскажи ему о том, что ты здесь наблюдал. И это. Если из наших бойцов кого-нибудь увидите, всех сюда заворачивайте. Надо брать этих "наших", пока не смылись и доставить куда следует. Там разберутся - кто есть кто на самом деле.
– Ага! Ясно! Ты пока посмотри за ними, я мигом!
– прошептал брат и рванул с низкого старта.
Елки зеленые! Приключения продолжаются! Ладно, что-нибудь придумаем. Ведь безвыходных положений не бывает. Наверное. Чем там, кстати, "шпионы" занимаются?