Горячие дни (Разозленные)
Шрифт:
— Да, ты, я, Петра и Уэйн — мы все платим. А как насчет таких, как Суитуотер?
— Думаю, семейство Суитуотеров тоже платит, только по-своему, — ответила она. — Может, поэтому они так крепко держатся друг за друга. Они нужны друг другу, чтобы преодолеть последствия того, чем они занимаются. В одном я уверена: ни у кого из них нет настоящих друзей за пределами семьи — и не было, даже когда они были детьми. Они не могут позволить себе такую роскошь, как доверять чужим.
— Да, наверное, им всегда
— А потом детей учили лгать окружающим. Представляю, с каким трудом каждый Суитуотер находил себе пару.
— Семейный бизнес такого рода определяет образ жизни, — сказал Лютер. — Не будешь же обсуждать его с приятелями за партией в гольф.
— И все же я думаю, что у людей, как ты и я, ситуация иная. Сознание, что мы можем убивать таким вот особенным образом, с помощью наших аур, заставляет нас чувствовать себя… — Она замолчала, не найдя подходящего слова.
— Нецивилизованными, — подсказал Лютер.
— Да, нецивилизованными, — согласилась Грейс. — Нам не нравится думать о себе в таком ключе. Это оскверняет наше восприятие самих себя. Но есть одно, что характеризует нас: мы те, кто выжил. Мы превращаем удар в контрудар. Мы выживаем или прекращаем борьбу. Наверное, нам следует смириться с этой стороной своей натуры и принять ее.
Продолжая смотреть в ночь, Лютер накрыл ее руку, гладившую его бедро, своей. Она переплела свои пальцы с его, сжала их, встала и потянула его за собой в спальню.
Они ласкали друг друга жадно, страстно, торопливо, подтверждая то, что сказала Грейс. Они оба выжили.
Зазвонил телефон и разбудил Лютера, вызвав в его организме резкий всплеск адреналина. Он открыл глаза. За окном ярко светило солнце. Почти десять, подумал он. И взял телефон.
— Посылку забрали несколько минут назад, — сообщила Петра. — Мы видели, как самолет вылетел на материк. Передай Грейс, что в морозилке чисто. Не надо переживать из-за инспекторов из отдела здравоохранения.
— Спасибо, — поблагодарил Лютер.
— Пожалуйста. Как в былые времена. Ты в порядке?
— Да.
— Ты сделал то, что должно. Прекращай об этом думать, иди завтракать с Грейс.
Лютер отключился и посмотрел на Грейс.
— Петра говорит, чтобы я прекращал об этом думать и шел с тобой завтракать.
Она улыбнулась:
— Мне нравится эта идея.
Глава 35
Грейс выбрала ложкой крохотные черные косточки из половинки папайи и положила ее на тарелку.
Лютер с бесстрастным выражением на лице наблюдал, как она варит кофе. Он еще не полностью оправился от травмы, нанесенной ему в гараже, подумала Грейс. Ему нужно время.
— Ты
Удивленная, она с тарелками в руках так и замерла на полпути к столу.
— Ты о чем?
— Об этой квартире. — Он дернул головой, указывая на тесную кухню-гостиную и маленькую ванную. — Это же не твой стиль. Я это понял по первому дню, когда мы заселились в гостиничный люкс на Мауи. Ты даже бровью не повела.
Пытаясь предугадать, куда заведет этот разговор, Грейс осторожно поставила тарелки на стол.
— А надо было? — спросила она.
— Нет, потому что ты привыкла путешествовать первым классом.
— А… — произнесла она. И улыбнулась.
— Что, черт побери, это значит?
— Это значит, что теперь мне ясно, к чему ты клонишь. Да, я больше десяти лет путешествовала только первым классом. Мартин Крокер знал, как делать деньги, и хорошо мне платил. Но до знакомства с Мартином я жила в квартирке примерно таких же размеров и покупала себе одежду в «секонд-хенде». Мой дом в Эклипс-Бей не намного больше этой квартиры.
Лютер оглядел ее с ног до головы, молча подчеркивая тот факт, что ее майка и брюки куплены отнюдь не в «секонд-хенде».
— «Джонс и Джонс» платит мне очень хорошую зарплату, — сухо проговорила Грейс. — Уверена, и тебе агентство платит неплохо.
Лютер отвернулся к кофеварке.
— В последние несколько лет у меня было много расходов.
— Мне говорили, развод никогда не бывает дешевым. Думаю, ты расплачиваешься за свою романтичность. Кофе готов?
Лютер присмотрелся.
— Да.
У Грейс лопнуло терпение.
— Давай кое-что проясним. Я жила в достатке, но я жила и на улице. Жить в достатке очень удобно, но я нигде не чувствовала себя дома. Мой коттедж в Эклипс-Бей тоже не стал мне домом. А вот здесь и в «Темной радуге» я чувствую себя дома. Кстати, почему бы тебе не последовать совету Петры? Прекратить об этом думать и налить нам кофе?
Несколько мгновений Лютер не двигался. Он стоял, глядя на Грейс. Неожиданно его губы дрогнули в улыбке. Взгляд потеплел. Он взял кофейник.
— Да запросто, — сказал он.
Грейс наблюдала, как он наполняет чашки.
— Было бы неплохо, чтобы ты тем временем рассказал мне, что с тобой случилось.
Он передал ей одну чашку.
— Меня подстрелили на последней операции «Джонс и Джонс».
— Подстрелили? — в ужасе повторила Грейс. — Кажется, ты говорил, что это была случайность.
— Именно так. — Он взял свою чашку, оперся на трость, обошел прилавок и сел за стол. — Некто нажал на спусковой крючок пистолета. А я случайно оказался на линии выстрела. Не в том месте, не в то время. Абсолютно точное определение случайности.